Родителям посвящается

Среди божественной природы, в переплетении слогов, волшебник душу сотворил,
Глаза как окна распахнул ей в мир Земли и чудо это оживил,
Наполнил из источника водой и звёзд далёких светом,
Дал всю любовь, свободу, красоту и внутрь поместил он все ответы…

И потекла она ручьём, сливаясь с мириадами Вселенных,
Влекомая мечтой и добротой, превозносила мэтра,
Сотворца, родителя, друга и опору
И бесконечные миры рождались в небесах и благодарили Бога!
Плодами дел, бутонами цветов, морей...

А предзимье – непогодь да слякоть,
Выпито осеннее вино.
Хочется о прожитом заплакать,
Да ведь слезы выплакал давно.
И когда родителей не стало,
А друзья в сырую ночь ушли.
Припадал к родной земле устало,
Только не клонился до земли.
Женщина звала и поднимала,
Путь рассветив звездами в горсти.
Одному, она-то понимала,
Этот крест земной не донести.
Помогала словом или взглядом,
Долгих лет у Бога ей прошу.
И пока она со мною рядом
Может доживу и допишу.
2001г.

И кроме Бога – сам себе судья,
Все остальные – не крупнее пешки.
И камни в спину и в лицо усмешки.
Все испытал, и все запомнил я.
Не до излишек.
Тени в небесах
Родителей, друзей и прочих близких.
Не втиснуты в каноны или списки,
И кроткое смирение в глазах.
Прости, Всевышний – жили, как могли,
Детей растили, пели, как умели.
Себе не взяли капли от земли.
Отдали все.
И попросту сгорели.
2001г.

Мы сперва пошумим и попьём,
А потом помолчим и поплачем.
Нам вчера было всё нипочём,
А сегодня, с годами, иначе.
Казахстан, Сахалин и Москва,
Севастополь, но вот остаётся,
Ко всему предъявляя права
То, что родиной нынче зовётся.
Вот она за морозным окном,
Вот она за упавшим сараем.
Распахнула крутой окоём,
Её воздух почти осязаем.
Вот она у разбитых дорог,
У прогнивших оград палисада.
В дни свершений и давних тревог
Нам спасенье была и отрада.
Осторожно присядь на крыльцо...

Закончен век…
Перевернём страницу.
Ужели впереди огонь и дым?
И вспомнится пускай, а не приснится,
Что в том, минувшем, был я молодым.
Весёлым слыл,
Умел смеяться звонко,
Писал стихи,
А прозы не писал,
И шла со мною лучшая девчонка,
Которой эти строчки посвящал.
Жестокий век, его не взять нахрапом,
Хотя нахрап и был не понутру.
Я никогда пред временем не плакал,
И кожа задубела на ветру.
А что под ней – одна душа и воля,
Декабрь в ночи и полог голубой.
За дальним лесом кладбище...

Особый блеск в Твоих глазах, мистическое серебро,
Особое сияние, трансфизическое.
И тонкость духа Твоего волнующая, невообразимая,
Пронизанная редким Звуком Сириуса,
Неуязвимость, цельность потаенной силы.
То Космоса глубины, неисповедимые, говорят в Тебе.
И по свечению Серебра мы узнаем
непогрешимость чистого Духовного пути.
О, здесь на плоскости земли так душно, скудно,
Так искажает Дух ее линейность и мелочность завистливых людей.
Внимание ни на что не обращай,
Но путь свой...

Её "СЦЕНИЧЕСКОЕ" имя - ЖЕНЩИНА...
Она предпочитает танцевать обнаженной, там, где огни ночного бога.
Искушение плавно...
Заставляя длиться каждый изгиб мифологией постановочной смерти,
Покоряя пространство выбившейся прядью волос -
Она позволяет себе отступление... один шаг с кручи...
Один шаг назад, чтобы потом посвящать тебя снова и снова...
Чтобы потом покорно учиться дальше.
Она - прелюдия луны танцующая на нотах томящегося...
Она остановит тебя искать ее прикосновений...
Это...

В безумии любви священной творится правда, истина жизни длится.
Да, я хочу с Тобой уединиться,
чтоб плоскость мира одномерного преодолеть и выйти за предел,
и Диониса повторив судьбу, вторично, уже в Тебе родиться,
за гранью прошлого и будущего, в сейчас.
В слияниях огненных космическая тишина сгустится,
молчание обжигает и говорит душа, внимая духу.
И свет Звезды струится мыслепотоком и пишет письмена,
во времени что не истлеют, проявляя вечность смысла.
И во Вселенной спора нет, но...

Что же это такое?
К сорока почитай.
Вдруг – и дети застоя,
Хоть по пальцам считай.
Средь асфальтов и пашен,
В волнах ярой молвы,
Нам с небрежностью машут –
Мол, пропащие вы.
Мол, итог уготован
Не престижный такой.
«Самиздат» расшифрован –
Что ещё за душой?
В правоте убеждённые
Пальцем тыкая в нас:
- Незаконнорождённые –
Для эпохи балласт.
Нет, родители живы,
Обошлось без потерь.
Наши песни не лживы
Ни тогда, ни теперь.
Было не до покоя,
Боль в душе от того.
Мы не дети...

Жили Дед и Баба без затей.
Захотела Баба вдруг детей –
Колобок в субботу испекла
И его “сыночком” нарекла.
Рос, как на дрожжах, тот Колобок –
Сто раз на день кушал их сынок…

Съел соленья и варенья
Он без совести зазренья;
Хлеб весь съел и весь овес.
С каждым днем растет запрос –
Подавай ему курей
И зажаренных гусей.
Куры, гуси – пол беды;
”Подавай свиней сюды!” -
Не наелся, хочет снова.
Уже в ход пошла корова
И молоденький бычок;
Не наелся, толстячок.

Дед за голову...