Родился

В странном мае
со звездами жирными
до Потопа за тысячу лет

я родился со вскрытыми жилами,
нёбом чуя — и Темень, и Свет.


И сказала ночь: станешь оплотом мне!
День нахмурился: нет, он со мной!!…

Но Господь рассудил – будешь плотником.
И запомнят тебя – аки Ной.


И уплыл двухэтажный роддомишко
из-под ног моих прямо с крыльца…

Медсестра была рада радехонька
миру сбагрить такого мальца…


Я не слабый – за сотни лет – вымахал!
И в сознаньи своем
в тьму времен

я...

Рассвет, капли дождя, как шина, предохранит, от
сырости зонт, перелома излом от смещения, реаль-
ного мщения, действительности, иллюзии воспри-
ятия, где линза, спесива, холодна, игриста, на сол-
нце, свет пропускающая внутрь, мотива порыв,
всё разобщив, объективнее, суть, дискуссий, топ-
танье на месте, получит замес, фузу, реальности
лузу, попал, увернулся или угадил, фактом пись-
ма, дерзостью вида, айкидо, траектория либо, ма-
тча, того, что случится, толи меча, предвиденье...

Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные, теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот...

Мне снился сон, я был огнем
Слепящим сгустком над водой
Мерцая, в воде я отражался
И то взлетал, то опускался
Шар из огня не знал преграды
Я был свободен,
Все мне рады
Таких как я, было немало
Светилось небо, мы летали,
Но вот явился человек,
И запер в кувшин меня навек
О, как я долго почивал
Сколько я спал, и сам не знал
Мне снился сон:
Я человек,
Медлительный и скучный был мой век,
Пришла пора, я возродился
И вот младенцем я родился
И плоть, и кровь, и сгусток силы...

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

Там, над степью небо мне родное,
Там звезда моя на небе есть.
Я родился там, под той звездою,
Ну а жизнь свою, закончу здесь.

Там, оставив часть души навечно,
В край чужой, ушёл за солнцем вслед.
В нём теперь встречаю жизни вечер,
Сытый он, но в нём покоя нет.

Там в степи, следы мои травою,
Заросли уже давным-давно.
И другому там моей звездою,
Смотрит небо по ночам в окно.

Ностальгия сердце сожмёт лапой,
Расстревожит душу мне опять.
И в степи под зорькою закатной,
Буду я всю...

Никак не обретёт покой
И вскоре усомнился,
Что под счастливою Звездой,
Однако, он родился.

Ведь кроме факта – ничего!
И где тот «свет в оконце»?!
Бедняга, места своего,
Так не нашёл… под Солнцем!

Не славы и не коровы,
не шаткой короны земной —
пошли мне, господь, второго, —
чтоб вытянул петь со мной!

Прошу не любви ворованной,
не милостей на денёк —
пошли мне, господь, второго, —
чтоб не был так одинок.

Чтоб было с кем пасоваться,
аукаться через степь,
для сердца, не для оваций,
на два голоса спеть!

Чтоб кто-нибудь меня понял,
не часто, ну, хоть разок.
Из раненых губ моих поднял
царапнутый пулей рожок.

И пусть мой напарник певчий,
забыв, что мы...

Пришло их время,
Но оно и прошло...
Царь мира родился.

Когда за окном разольётся осенняя слякоть,
Когда от нахлынувшей грусти опустятся руки,
Я слушаю блюз, саксофона волшебные звуки,
Смотрю за окно. Плачет дождь. И мне хочется плакать…

Сплетение нот совершенно, игра безупречна.
Не нужно движения, просто расслабься и слушай,
Сейчас музыкант открывает тебе свою душу,
И ты понимаешь, что музыка истинно вечна!

Не уж-то он знает, что мне одиноко и грустно,
Что сердце моё безотчётно сжимается больно,
Что жизнь прозвучала длиннющею...