Рисую

Не пишешь ты писем, ненужных, наивных,
В сети не стенаешь: «Ищу половинку!»
Не ждешь от других откровений стыдливых,
И вечером слушаешь блюз на пластинках.

Не зная меня, ты мой образ рисуешь
На стеклах авто, запорошенных снегом.
Не зная тебя, сумасшедше тоскую,
Когда за окном ночь прощается с небом.

Мой пес любит сушки и мяч полосатый,
И преданно днем стережет мое ложе…
Твой любит огонь и команду «дай лапу!»,
И все мы -- смешно! -- друг на друга похожи.

Ночами -- стихи, словно...

Я поняла, что ты не мой.
Вдруг как-то странно и так просто.
Мы ошибаемся порой -
Не ждём ответов на вопросы.

Вдруг как-то странно и так просто
Развеялся мой долгий миф,
И все ответы на вопросы
Нашла, задумавшись на миг.

Мы ошибаемся порой,
Себе рисуя идеалы.
Вдруг поняла, что ты не мой...
Тебя ведь я совсем не знала...

Не жду ответов на вопросы,
Я очарована тобой.
Неумолимо время спросит...
Я поняла, что ты не мой.

Закрой глаза. Послушай дождь,
Что за окном рисует лужи
В них отразится Город Твой
И лабиринты старых улиц.
По ним бродили Мы с Тобой.
И сердце наполняла радость
Ну а теперь горят огнем
Все встречи, нежности, объятья.

Оленька, Олечка -
Осени осколочки
Парками, аллеями
Собирай и склеивай.

Олечка, Оленька,
Две коленки голеньки.
Любоваться можно, но
Гладить не положено.

Оленька, Олечка -
Апельсина долечка,
Брать её не велено.
Всё давно поделено.

Олечка, Оленька
Пяточка с мозолинкой.
Туфелька отброшена
С хрусталем изношенным.

Оленька, Олечка
…На меня ни сколечко.
Нет теперь спасения
От дождя осеннего.

Олечка, Оленька
Рисовала нолики.
В этом самом месте я
Проигрался в крестики...

Кто ж не знает Мула Насредина!
Хитростью прославлен тот Мула,
Много песен и легенд старинных
Повествует о его делах
Вай, вай, вай,
Много песен и легенд старинных
Повествует о его делах

Раз купил Мула пять фунтов риса
И пять фунтов мяса жене дал,
Сам в саду под тенью кипариса
В ожиданье плова задремал,
Вай, вай, вай,
Сам в саду под тенью кипариса
В ожиданье плова задремал,

А жена – плутовка не дремала
И в окно любовника звала,
Наслаждаясь пловом угощала,
А ушёл посуду...

Сухие губы
шептали звуки,
Ты их не слышишь,
со мной в разлуке.
Земля и небо,
леса и море
Протяжным эхом
их повторили.
И снег, и дождик,
и буря злая
тихонько пели
и зло кричали.
В весенних водах
и в птичьем хоре
Они журчали,
они звенели.
На небе звездном
они сияли,
На окнах вьюга
их рисовала
Но всё напрасно,
они не знали,
Что ты «ослепла»,
что ты «глухая»!

На окошке волшебник-мороз
Всё рисует смешные рожицы.
Оленёнок подарки привёз
И мозайка уж скоро сложится.

Мандариновым запахом елка
Скоро вступит в свои права,
Засверкают в гирляндах иголки
И начнёт хоровод детвора.

Дед Мороз всем надарит подарки -
В шоколаде счастливые рожицы.
А на ёлке звезда так ярко...
Мой, Серёжка, всё у нас сложится!

Четыре стены – пустота,
Крепкий чай, сигареты.
Разговор ни о чем до утра,
Стук в закрытые двери.
Странность холодных ночей,
Боль в сердце невнятном,
Жизнь рисует ключи,
А Я ищу, стали булатной…

С точностью века удары.
В течение строгих дум,
Среди всех, дух отрицанья,
Забвения жаждет ум.
Уходим от притчей, желаний,
Бытье человека абсурд.
Смерть высшее благо,
Кому- то награда, кому- то лишь суд.

Неважно, сколько Ты прожил,
Не в этом смысл игры.
Жизнь только фарс, изыскания...

Как тяжела утрата, я не скрою,
Как сердце в этой боли кровоточит,
Мою печаль афганец – смерч уносит,
Несущийся смертельною бедою.
А ты с небес глядишь и плачешь тихо,
И слёзы на песке любовь рисуют,
Но безнадёгой в них лишь торжествуют,
Как в кратерах, скрывая своё лихо.
О, господи, тяжёлы эти слёзы,
В зеркальном отражении заката,
Как будто бриллианты в три карата,
На радуге застывшие в морозы.
Уйди, моя любовь, я заклинаю!
Нет сил терпеть, как сердце кровоточит,
Тяжёлым гнётом...

Танцую под музыку своего последнего, траурного марша.
Стреляться? Пора! Честь обязывает. А, вдруг, поздно!
Мой дьявол орёт: « Стреляться! Стреляться!» - Как страшно!
Но, мой телефонный плеер, включившись внезапно, одиозно,
Кричит – «Сейчас начнётся Ураган, экономь патроны, измученный!
Мгновение поможет! Мгновение, кому – то и, ты, может, служишь?»
Язык, привыкший говорить неправду, кровоточит, прокушенный,
Губы шепчут – остановись!!! Хватит говорить ложь мне! Правду, можешь?
Но, поздно...