Рисует словно кистью

Осенний срез! Разгневанно лозу
Настиг врасплох, не упустив слезу:


* *

Морские галлюцинации.


Осенний срез! Разгневанно лозу
Настиг врасплох, не упустив слезу:

Зимой не смог ты сохранить в тепле,
Я - черенок, безжизненный в руке.

Смертельный срез отправил на покой,
Твою любовь, рифмованной строкой:

Зимой замёрзла, почки омертвели,
Весною срезал, не дождавшись трели.

Не истекать ей почечной слезой
И маточной не радовать лозой.

Тенью листов ей не укрыть друзей,
Не...

Торжественным Салютом грозы,
Российские в строю березы,
Отдали почести! А, вы, Памяти Булата Окуджавы.

*

Торжественным Салютом грозы,
Российские в строю березы,
Отдали почести! А, вы,
Сидящие на дачах «звезды»,
Топтавшие Лозу и Грозди,
В день смерти бровь не повели...

Ушел, захлопнув в Вечность дверь
Загробной пристани Кламари.
Сказал бы отупевший Кремль: -
Не запоет, как прежде, пара,
Аккордом бьющая гитара,
Словом, Маэстро Окуджавы, -
Элиты партии мигрень...

По-новому...

Опять Душа моя фривольно
Вопрос подбросила в мозги
И, растворилась, - за долги(!)
*

* *

Диалектика расы
Поэма
(Из серии «Душевные сны)

Анонс


Опять Душа моя фривольно
Вопрос подбросила в мозги
И, растворилась, - за долги(!),
Внутри меня, непроизвольно,
Как бы случайно и довольна
Подбросила мне тему, зги,
Где Тему цвета рас, не видно…
Произнесла, любви обильно,
Взамен душевности любви:

Что Homo Sapiens(а) рас
Науки есть определенье?
По ДНК несёт ль...

И светлые души со временем – видно, стареют –
Не то чтоб темнеют – лишаются прежнего света,
А след седины – это след от дыханья Борея,
Властителя царства без красочной терпкости лета,

Без буйных мазков растревоженной чувствами кисти,
Без музыки жизни, без гомона, шелеста, плеска.
Их свет поглощают кристаллы снегов серебристых:
Погасшие звёзды глядят в них с надеждой воскреснуть.

Извлечь из оков свет светлейших из душ человечьих,
По каплям, крупинкам набраться живительной силы,
И...

Раздавлен, унижен,
На части разбит.
Осколки проникнут глубоко в тело.Надеждой, верой,
Любовью убит.
Портрет того, кого ты видеть хотела.

В чёрных красках,
В тёмных тонах,
Невидимой кистью на полотне.
В разные стороны,
Всё от меня
Уходит и исчезает во тьме.

Вернуться к истокам
И снова в конец.
Понять где же ты берёшь начало.
Сколько тобою
Разбито сердец?
Что от меня ещё ты скрывала?

Приподниму немножко паранджу,
И вдруг исчезнет всё очарование...
Зачем увидеть хочется ,не зная,
Что сохраняет в тайне паранджа?

Одень Венеру в пышные одежды,
Закрой платком улыбки нежный лик
И станет дева куклою небрежной,
И образ будет бледен и безлик.

Лодыжку открывая неслучайно,
Лет сто назад соблазн так вел игру,
Лицо открыто - тайна ниже талии...
И слава богу -к черту паранджу...

Улыбку Монны Лизы, не случайно,
Кисть Мастера писала на холсте,
В ней женщин всех времен...

Слились слова, как лужа с капель.
Колдую рифмы в тридцать лет.
Ты мой единственный читатель,
Я - твой единственный поэт.
Прочти без смеха эти строки.
Я их слагал везде: на доке,
И дома вечером с газетой,
Плескаясь в ванной, с сигаретой.
И даже в ночь, когда я сплю,
Я исповедуюсь в стихах.
Хотя возможно в двух словах
Тебе сказать все - "я люблю,,,"

Прости, Мария, отступленье
В любой поэме оно есть.
Ты мне питаешь вдохновенье
Как самолюбца чья-то лесть.
В улыбке щурятся глаза
И...

Там в краю джигитов статных
Шумных рек и башнь высотных
Среди скал у родника
Черноокая краса

Не спеша кувшин качая
Ручкой ласково плескает
Хладны брызги, блеск свинца
Солнца луч играется

Уловил момент художник
Кисти раб, сунны безбожник
Потянув за повода
Времени сдержал коня

Чтоб вдохнуть родного бриза
Умеренного каприза
Мог любующийся я
Хоть картина не моя

Ей одной принадлежу я
Воли цепью скован я

Окаменел навек в устах бойца атаки клич.
Здесь о войне травою тихо зарастает память.
Замшелый постамент, кровавой раною – кирпич.
Лишь помнит мертвый всё, войною опаленный, камень.

Бетон трухой осыпался со склоненных знамен,
И, на когда-то крашенных под мрамор кистью плитах,
Не разобрать уже затертых временем имен,
Тех, заслужили жизнью кто быть в золоте отлиты.

Помыслить страшно! Господи, да сколько ж было их,
Бездумно брошенных бездарными в войны горнило,
В распыл врагу...

Мы восхищаемся порой
Величием стиха.
Вдруг вспоминаем:
Был поэт совсем не без греха.
Блеснул талантом музыкант,
Играя «Болеро».
Ему его не уберечь.
На нем греха тавро.
Окончено панно.
Упали кисти на мольберт.
Оценку даст ему эксперт:
«Божественно оно».
Забыт талантливый творец,
И выставлен на смех.
Открыл чудесный свой ларец
И обменял на грех.
К нам вдохновенье иногда
Спускается с небес,
Но в суете мирской всегда
Нас искушает бес.
Им приготовлены опять
Власть, деньги и успех...