Резкий

Тайное в скрытое,
Бывшее в прошлое.
Каждому быль своя,
Всем — их возможное.

Смелое — храбрости,
А пути — пыли вкус.
Горечи — к радости,
Минус — притянет плюс.

Острое — колкости,
Нежное — мягкости,
Быстрое — скорости,
Тихое — старости.

Резкое — дерзости,
Взвешенность — чинному.
Преданность — верности,
Власти глас — сильному.

Всем путям пыль своя,
И цель их высшая.
Миром забытое,
В прошлое — бывшее...
Марковцев Ю.

Ожидал рукоплесканий…помидором получил,

Прям гнилым и прям по носу…оклемался и забыл…

Ждал ты резких замечаний, трясся как осины лист,

А тебя уж раз в десятый вызвали из-за кулис.

Зал беснуясь, рукоплещет, ты ж стоишь, ну столб столбом…

Да…портрет судьбы недаром в женском виде сотворён…

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119081607681

И плевали, и топтали, и клевали…вот дела..

Так что думала не раз я: «Зачем мама родила?!»

А потом внезапно, резко, мигом, яростно, светло

Поняла, что раз клюются, значит, есть во мне зерно!

Ну а коль плюются в спину, значит, далеко ушла.

Да пусть топчутся и дале, я свою тропу нашла.

И по ней идти мне гладко, а на всех кто вслед плевал,

Посмотрю я издалёка. Без усмешки. Миг настал.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119090101986

Жизнь разбилась на осколки
Словно тонкое стекло
И судьбы такой недолгой
Резко время истекло.

Всё закончилось мгновенно.
Боли нет и страха нет.
Тело это драгоценный,
Только хрупкий инструмент.

Оказался ненадёжным
Организм такой родной.
Слишком слабый, слишком сложный.
И душа летит домой.

Возвращается к истоку
Повзрослевшая душа.
Коротка её дорога
И легко по ней бежать.

Лёгок путь к заветной цели –
Очень хочется просить
Небеса о новом теле,
Чтоб ещё разок пожить.

Кому то быть вечной надписью в переходе,
Кому то стоять скелетом по кабинетам,
А ты говоришь что многое происходит
Обычно зимою — поскольку на даче летом.

Согласен (так неохотно — спиши на зависть)
Пусть снимут кино про грязные занавески,
Покажут нас цифрофокусом слишком резким,
Поедут в Венецию, в смокингах, не стесняясь.

Тогда и не спрашивай хлеб отчего невкусен,
А цвет «Бородинского» больше похож на глину.
Когда привезли набор забугорных бусин
Особенно горькой стала в окне...

И снова парком шел один.
Он часто так бродил ночами.
Любил он снег и без причин,
Всегда был чем-то опечален.

Но почему грустил он так?
И сам не знал, в душе болело
"Лишь от того что я один?"
Подумал так, "не в этом дело!".

"И самому не плохо быть:
Готовлю я почти искуссно
Под одеялом мне тепло
А фильм смотрю - почти не грустно.

А может быть душа болит
Не за себя, но за другого?
Иль может быть я просто тот,
Кто ноет в жизни очень много?"

- Ах, ну беда...

Мир прозрел. Светлеют краски.
Греет солнце. Хватит спать!
Барсик срочно хочет ласки,
Хочет мячик, хочет жрать.

И ему плевать, что Катя
Задержалась допоздна
С тем огромным добрым дядей,
С тем, с которым не до сна,

А до этого трудилась
На работе целый день.
Кот и так ей сделал милость –
Ждал тихонько, словно тень.

Он терпел до полшестого,
Не командовал «подъём».
Но мэйн-кун – мужик суровый.
В нём и сила и объём.

Раз ослушалась приказа,
Резко прыгает на грудь
И по носу...

Кому-то повезёт, что при своих остался,
А кто-то в гору резко вдруг пойдёт.
А впрочем, тем везёт, кто жить всегда старался
По правилам. Так как душа ведёт.

Гоняться за везеньем безнадежно.
По колее за колесом Фортуны пыль глотать?!
Тому везёт, кто сам, неосторожно
Решит бразды правленья в руки свои взять.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119111301669

Телёнок, маленький, рыжий,
Пытаясь выбить ведро из рук,
Резко поддаёт головой вверх,
Напирая, брыкаясь и фыркая,
Пьёт, громко чмокая, молоко,
Перебирая мелкими ножками,
И крутя неистово свой хвост,
Пускает молочные пузыри
Пупырчатыми ноздрями.
Перехватив ведро рукой,
Тереблю по вихрастой макушке,
Удивляясь жёсткости волос,
Заглядываю в зрачки глаз-
Глубокие, чёрные, бездонные,
Пытаюсь предугадать мысли
Рыжего малого проказника.

Я жив, хотя со мною в яме
Полно несытых, скучных львов…
Не стоит слёзы лить ручьями
Среди рычания самцов!

Сейчас они почти спокойны,
Лишь только страшные клыки –
Намёк иных аттракционов,
Да кости – смерти маяки.

Все пасти славно безопасны:
Сомкнул их Ангел в сталь замка,
Ни раны, даже капли красной,
Но больно яма глубока!

На тридцать дней указом царским
Под страхом смерти Бог в запрет,
А вот царю молись, фиглярствуй -
Пока душе приятен бред!

Простит ли Дарий – царь...