Режим дня

С наступлением зимы, с приходом холодов
Воздух и земля пропитаны морозом.
Стылый воздух покрыт невидимой
И слегка звенящей корочкой льда,
Блеклой сизой дымкой, что дрожит слегка.

Леденящий ветер свистом разрывает тишину.
Снег, белоснежными волнами покрыл дороги,
Укрыл макушки сосен пушистой шалью,
Которая от легкого прикосновенья птичьих лап
Прозрачный воздух позолотой осыпает.

Сквозь серость туманного зимнего неба
Пытается выглянуть солнечный лучик,
Пытается яркий...

Вот ещё один жизни участок,
Позади и пока не понять,
Из вещей, каких свойств и окрасок,
Будет жизнь впереди состоять.

Был ли этот участок подьёмом,
Иль меня вниз по жизни увёл?!
Изменился я, но во мне новом,
Как?! - Ответа пока не нашёл.

Стал другим, но каким — лучше?!.., хуже?!..
Злей не стал, но не стал и добрей,
Ценить больше стал тех, кому нужен,
Стал родных, любить больше людей.

Изменился во мне взгляд на вещи,
Видеть многое стал я не так.
Во мне зверя, всё ж стало чуть...

Вопросов так много, но мало желанных и мудрых ответов,
Всё чаще удача бумажным корабликом мимо обходит.
Мешают дерзать горы глупой молвы и никчёмных запретов,
И дней однотонных мельканье порою меня с ума сводит.

Всё чаще - "нельзя" я уже без оглядки сменяю на - "можно",
Всё реже альбом фотографий теперь я уже открываю.
Сжимается круг мой и вскоре сожмётся до точки, возможно,
Я души ушедших друзей упокоить - Христа умоляю.

Мой козырь - любовь, с ней лишь я от житейских коллизий...

Умирает зима, крокодилкины слёзы
Плещет капелью, зануда апрель.
И вот издеваясь, над Дедом Морозом
Геройствует в луже шальной воробей.
Девочек-куколок, в барышень-бабочек
Май превратил. Подсадил на ладонь.
Крылышки чистят в сквере на лавочке
Летом, готовясь взлететь на Огонь.
И их унесёт ночь бесстыжая…
В манящее пламя Свечи.
И с ними летит моя, Рыжая.
Укравшая Зимние Сны…

А вечер искрил, электродом весны
И я прилечу. Позови…
Ну зачем ты украла те Зимние Сны
О Мёртвой, но...

В извечных поисках бессонных,
За суетой негромких дней
Всё больше попросту знакомых,
Всё меньше искренних друзей.
Всё реже письма и открытки,
Всё чаще шумный брудершафт.
Страшнее самой страшной пытки,
Что друг забудет, как предаст.
Сорвётся речь на полуслове –
Начать бы с нового листа…
И только совесть, только совесть
Пускай останется чиста.
1974г.

Больную душу разъедала ржа,
В потемках брел по лезвию ножа,
Монистово в ночи звенели строки…
Свергались моралисты и пророки,
От ужаса и зависти дрожа.

…Судьба поэта уменьшала ставку,
Выщипывал в ночи все реже травку
Пегас – стреножены копыта золотые.
И дней последних улочки хмельные
Похожи странно были на удавку.
1982г.

Ты по мне скучаешь, когда спишь,
Или это осени примета?
Если ты так мало говоришь, -
Что могу подумать я об этом?

Ты так долго не писала мне,
Я стихов уж написал немало.
Я не злюсь, но всё же не вполне.
Хочется, чтоб всё же написала.

Обещала на стихи давно,
Музыку ты положить и где же?
Может, положила ты прибор
На меня, и видимся мы реже.

Уходила от меня не раз,
Только как-то всё стоишь на месте.
И зелёный чёртик твоих глаз,
Мне сказал – со мною интересней.

27.05.2008

Не ходил и не смотрел, грешен, как есть потешен,
смешон, соблюдающий режим, сон, не покидал,
разделял с бодрствованием, (он), явь с навью, не
смешивал и с «правью», всему свой черёд, мес-
то? не совершим и не познаем? (тесто), не позна-
ем и не почтим? (им), не почтим и не изведаем?
(аем), закопаем талант, которого нет? (ет), умерли
или умели? (ели), перескажи всё сначала, с конца,
совмести все тексты, что проявиться, то и оставь,
делай не делая, зная не знай, перекрестись впер-
ёд...

В.М. Антипову
Давний товарищ, давай помолчим,
Этот недуг наш неизлечим,
Просто ещё именуется – возраст.
Что же в нём было?
Да много всего,
День позабылся, и стёрлось число,
Слово осталось да радостный возглас.
Были горласты, нахальны, юны,
Дети больной и огромной страны.
Может, и сами-то заболевали.
Дальний не вспомнит,
А ближний простит,
Только понятия – совесть и стыд
Скурвиться нам до конца не давали.
Что же имеем?
А то, что живём,
Чаще вздыхаем и режем поём.
Жизнь потекла...

Вдруг проснулся, горела звезда,
Освещая оконную раму.
Сон тревожный приводит всегда,
Молодую красивую маму.
Но истрачены чувства и пыл,
Мне в отместку досужие слухи. –
Это женщины, я их любил,
Все они почему-то старухи.
Видно главное что-то проспал,
Смрад окутал больной и незрячий,
Но смеётся лихой зубоскал,-
Это я – молодой и горячий.
Что-то светлое видится реже,
Чьи-то тени приходят во мгле…
Мамы нету, а женщины те же.
Ночь глухая на грешной земле.
Я заложник безрадостной ночи...