Революционерка с косой

1. Все хорошо, я слышу голоса,
на радость мне их повторяет эхо.
Который час? Наверно, три часа,
и расплетенная коса
воображению утеха.

Мне суждено не спать до ноября
и наблюдать планеты и светила,
и вспоминать - что ты мне говорила,
и что не говорила, говоря,
и что не говорила, говоря...

16. Какую книгу не прочтет душа?
Какой воде не влиться в океаны?
Послушно замирают великаны
перед душой великой малыша.

Нечеловеческий проделав труд,
ненужных слов перелопатив груды,
лег на...

Припомню: за коровами рассвет,
его гнала пастушеская плеть,
скрипели ставни, обнажая свет,
и думалось:уж лучше околеть,
чем выйдя загрести с травы росы
по самое колено,заболеть
и не чесать запутанной косы.
Но выйдя у поленницы вдохнуть
любимый запах дров,почти дурман,
и захлебнуться им и завернуть
себя в оставшийся ещё туман.
Там тень тряпичники везли из слов,
оставив веер сказок и забав,
цыгане развлекали у шатров,
гадали,танцевали на коврах.
Считались пальцы - сколько зим и лета...

А если утром из леса
я принесу тебе куст земляничный,
где, в том я уверен, нет ягоды лишней,
и каждая, как принцесса.

Если ромашки волосы снежные,
припудренные росой,
на подушку лягут нежно
и сольются с твоей косой.

Если вербы комочки пушистые,
что снежинок белей,
будут в вазе стоять, ожидая чистой
милой улыбкой твоей.

Если колокольчиков перезвон
разбудит тебя поутру,
продолжая радостный сон...
Нет! Это все не вдруг -
Я бесконечно влюблен!

Много подарков обычных...

Прячу чувства в холодильник
и смеюсь над парусами.
Бродит где-то моё лето
с беззаботными глазами.
Ироническим контекстом
Я скую свои сигналы.
Обуздаю тело мыслью.
Разобью стеклом мангалы.
Верю, тихо где-то точит
Лезвие острющей бритвы....
Красной кровью косы мочит-
все готово там для битвы...
Пни, колоды, ветки, листья,
лужи, грязь и свет сьешальсь.
На письмо моё ответом
эротичным отзывались.
Я пойду, услышу краски,
Звуков ярких преломленье.
Спрячу в люстру зубочистку .
И...

Коченеет ворон...
Страшен бури вой...
Спит на круче черной
Нар, аул глухой.

Долгой ночью лучше,
Чем тяжелым днем...
Светится на круче
Сакля огоньком.

На краю аула
В брошенном хлеву
Нищета согнула
Горькую вдову.

Горе истерзало –
Где уж тут до сна?
Над огнем устало
Возится она.

На полу холодном –
Кто в тряпье, кто так –
Пять сирот голодных
Смотрят на очаг.

Даже волка косит
Голод в холода.
Злая смерть уносит
Слабых без труда.

«Ну, не плачьте! –
Грустно говорит...

Прошлую ночь ты помнишь её,
может быть ты её позабыл
как горели огни, а за окнами дождь
и со мною ты рядом был.
Ты сказал чтоб руками прильнула к тебе, чтоб согреть
и в прохладе ночи,
ты ласкал, целовал мою нежную грудь и всю ночь говорил о любви.
И была я пьяна от счастливых минут
и готова безмерно любить
Это счастье , что дал мне в холодную ночь
это сердце что смог мне открыть
Дождик был за окном, но со мною был ты
распустилась по телу коса
Ты сказал, что прекрасна и верила я...

Заря раскрыла розовый бутон,
художника смутила простотой.
Он акварель наносит на картон
не кисточкой, свирелью золотой.

В волшебных звуках свежий ветерок
и серебро от выпавшей росы,
играющий палитрою восток,
под монотонным шорохом косы.

От аромата скошенной травы
я опьянел, и спать хочу. А вы?

Я помню детство, юность и любовь
И розовое поле зеляники.
Но все промчалось как короткий дождь
и улетело с журавлинным криком.
Я помню, как девчонкую с косой распушенной, бежала я по полю
А день сверкая струйкой золотой, и в счастье я купалась в волю.
И в волосы вплитая ягод цвет, ты целовал мне губы на рассвете
и не могла сказать тебе я "нет"
Тебя любила больше всех на свете.
Пахла грудь цветами из полей и расспустились волосы по ветру
И ночь, и день, их не было длинней
Плыла...

Я разобью песочные часы
чтоб прошлое ушло без опозданья
Я уничтожу память о тебе
Но все же поцелую на прощанье,
И смотрит мне другой сегодня в след
цветами мои косы украшая,
А память сново, вдруг , включает свет,
и вновь, и вновь, я о тебе мечтаю.
Но не вернешь того, что вдруг ушло,
и не найдешь того, что потерялось,
меня любил, но это так давно,
лишь фотография помятая осталась.
Любовь и ласки дарит мне другой,
но не осушит он разлуки слезы,
меня любил, тогда ,когда был мой...

Вечер сиреневой шалью
плотно укутал Москву.
черные тени упали
на голубую траву.
Мутного света потоки
брызнули из фонарей.
Город уже пишет строки
текстов оконных огней.
Выпуклый глаз светофора
вдруг в темноте замигал.
Рокот ревущих моторов,
видно, его испугал.
Позеленел он от ужаса:
того и гляди, разобьют.
Висит, отражается в лужице,
словно большой изумруд.
С громким рычанием мчится
пестрая лента огней.
А он на машины косится
зеленой стекляшкой своей…