Ревность словно искра

***
Ущерб любви
не столь существенный наносят
все охальники её
и все невзгоды да напасти,

как в её храме
допускаемые нами же
кощунственные низменные страсти.


***
Ей чужды дрязги,
чужды зависти и ревности бичи;
нет, завоёвывать не следует любовь,
пред нею ль простираться ниц… –

Любовь подобна состраданию,
которое воистину
не ведает границ!


***
Недаром, знать, душа и сердце наши
так же изнывают без любви,
как от мучительной неутолимой жажды…

Для счастья даже...

Мне понравилось быть взрослым, если честно,
Хоть меня не раз пытались убедить
В том, что в детстве так приятна неизвестность,
И что лучшее, конечно, впереди.

Я с людьми такими в споры не вступаю,
Не навязываю мнение своё.
Ревность к жизни состоявшейся слепая,
У завистника душа не запоёт.

С каждым днём живу спокойней и счастливей,
Принимаю радость так же, как и боль.
Я испытываю в творческом порыве
Благоденствие, свободу и любовь.

Время учит, к сожалению, немногих,
Но, быть...

Свет твоей улыбки – радость.
Веселый смех – забвенье.
И как же мне переварить всю сладость,
И как же мне остановить мгновенье.
Душа порхает как большая птица,
А ты щебечешь, ну просто стая.
И где же счастья моего граница,
От чувств к тебе я просто улетаю.
И мысли бегают так быстро,
Когда меня ты нежно обнимаешь.
Тепло зажжется словно искра.
Про все на свете сразу забываешь.

Белый ангел кружит в облаках,
Белый ангел парит над землей,
Сильных крыльев огромный размах
Ему повествует о ней.

Белый ангел спустился с небес,
Белый ангел присел перед ней,
И уст прекрасный разрез
О нем рассказал все ей.

Они встретились утром внезапно,
Он подумал: «Это она!»
Вспомнил он про раннее утро
И заглянул в голубые глаза.

Она увидела случайно,
Что он смотрит на нее,
И все получилось странно,
Будто бы знала она его.

Было страшно, руки дрожали,
Глаза смотрели в...

Все роли розданы. Маски так истинны.
И не раскрыть в полумраке кулис
Кто был героем, подлинным, избранным…
Кто, летя вверх, падал вниз…
Много ли разницы¬? То ли друзья,
Взгляд исподлобья и боль
То ли враги, как вторая семья…
Каждому своя роль
Вот и отыграно. Больше нет смысла
В словах, словно искрах громких, горящих
Что же ты маску не снимешь, актриса?
Что же ты прячешь?

Я люблю сотни раз, говорили до нас.
Но звучат слова эти где-то сейчас.
Первый раз на рассвете или в ночи,
Раздевают слова эти чувства свои.
И подмигивают им фонари,
Блик свечи, или солнца лучи.
Все равно им, когда звучать,
Важно, чтоб сердца стучала печать.
Словами этими не оболгать,
Не обделить, не обобрать.
Дарят слова эти нам рассвет,
Трепет души или божий привет…
Росой стекают с той груди,
В которой ноты звучат любви.
Нет ничего прекрасней,
Двух влюбленных счастья.
Между ними...

Вновь смотрю на путь-дорогу млечную.
Эх, помчать на тройке бы по ней,
Чтоб неслись со свистом синим вечером
Звёзды, словно искры, у саней!
В центр своей Галактики примчаться,
Там, где мириады солнц чужих,
С разумом далёким повстречаться
Средь скоплений звёздных шаровых.
Если спросят: - Ты откуда, парень?
Я отвечу, правды не тая:
-На задворках, в рукаве спиральном
Затерялась родина моя.
Ждём-пождём, а вы всё не летите
Нас вовлечь в Великое Кольцо.
Так что вы меня уж извините,
Что я...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...

Садится солнце, раскаляя горизонт,
Все разукрасив цветом алым…
На небе тучка с подрумяненным бочком,
А на реке песок вдруг стал кровавым

Как искорки сверкают перья воробья,
Присевшего с чириканьем несмелым,
И даже глазки у дворового кота
Горят, как у голодного вампира...

И будто кисточкой художника ведя,
Испачкав ее в алой акварели,
Лучом шальным окрасило леса,
И стали шишки красными на ели…

Последнее тепло ища, мошка роится,
Словно искры от кострища разлетаясь…
И напоследок...

В больнице

Я уже целый месяц в больнице.
Не поставят диагноз никак.
Мне приходится, как говорится,
Зажимать свою волю в кулак.

Неизвестность, тревога, сомненья…
Тут какие же нервы нужны?!
Да к тому же еще в воскресенье
Мне припомнились сцены войны.

Мне припомнились Люблин, Майданек,
та залитая кровью тюрьма,
Бабий Яр… Моя память – как рана.
Так болит! Не сойти бы с ума.

Подружился я с зав. отделеньем.
Расскажу ему все. Он поэт.
Пусть напишет он стихотворенье,
да и...