Ресница

Ты тишину терпением украсишь,
и зимний свет уйдёт корнями в вечер.
Тень растворится одиночеством. Теряй,
теряй себя – в оттенках больше смыла.
Ресницы звёзд благословят слезу.
Сквозь ледяную паутину января
пропустит месяц шёлковую нить,
и преклонят колени фонари.
Во всю околицу вскричит ночное небо,
где пустота, вмещая пустоту,
покорно принимает тяжесть глаз;
и сквозь коринфские колонны старых сосен –
лишь пробужденье льда, лишь тонкий дым
дыханья на снегу – дар вечности во...

не перестану удивляться
женской красоте идиллий
несколько штрихов туши,
несколько тонких линий

и хочется плакать или смеяться,
или подарить лилий

совсем немного помады
совсем немного румяна
и стали ресницы гуще
и стала от себя пьяной

и изменилась походка
и разворот тела
раскраска – это находка
лишь бы душа пела

- Ты идешь, наверное, в театр
или на крутую премьеру?
- Нет, я иду к девчонкам
в караоке петь и под фанеру!!!

Тает солнце, как кубик льда на ладони,
по февральской дороге летит белый звон;
ветер в колокол бьёт, камнем падая в поле,
и к проспектам холодным спеша на поклон.
Тишина оглушительна, тьма – ей созвучна,
словно ветви поддело обломком струны;
ветер кистью взмахнёт, разнесёт слепой случай
по развилкам игральные кости зимы.
Тает солнце, и тают слова в одночасье,
на скупых занавесках – следы от когтей,
это ночь скользит в дом, будто нож по запястью,
прикрывая ресницы глухих фонарей.
И...

Да, пишу вас, знаки , буквы, вы спускаетесь сюда.
В проявленье СВЕТА - ЗВУКА я робка и не горда.
Моя Матушка Природа, мой Вселенский Бог - Отец
Родилась, 53 года, ЗВУК - биение сердец
В моем сердце Свет разлился, мир огромный - моя часть.
Дух в девчонку приземлился. ЗДЕСЬ, СЕЙЧАС я родилась.

Для чего? Все эти годы выясняю тут и там.
Чтоб нащупать путь СВОБОДЫ, рассказать об этом вам...
Тем, кому она желанна, кто в ней Силу обретет.
Богу в опыт - Богом данный, торсионный перелет...

Снежинки под ноги стелили.
Свой белый бархатный палас.
Упасть на землю не спешили.
Небо с землей объединили
Побаловать решили нас.

Хрусталь оставят на ресницах.
То каплей ниц они спадут.
Перед глазами колесницей.
Пушистые, и словно птицы.
Кружат снежинки там и тут.

А я ловлю их, наслаждаюсь.
Узорами небесных фей.
Сама от счастья улыбаюсь.
Стихи сложить о них пытаюсь.
Но помешал мне воробей.

Он сел на ветку, там кормушка.
Замерз бедняга, есть хотел.
Тут прилетела и подружка...

Скрип половиц,
Погас в квартире свет.
На кончиках ресниц
Повис любви ответ.

Играй скрипач,
Скрипи сильней кровать.
Смычок сильнее плач,
Пора со всем кончать -

С прошедшим днём,
С мечтами на потом.
С неправильным путём
Рождающим свой стон.

Пора кончать
С безумством бытия.
Пора уже признать
Факт общежития.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Береги
безмятежность свечи,
как зеницу ока,
пока взгляд балансирует
на нитях дождя,
и расплываются лужи
содой апрельского облака,
и кожа, как снег холодна,
и тонка, как батист.
Пусть ищут ночлег
промокшие ноги;
пусть ивы лёгких ресниц
провожают вечернее солнце;
пусть шорох уставших ладоней,
растворяясь
за полушёлковым тюлем,
прикрывает от влажного ветра
неровное пламя огарка,
словно дыханье,
словно последнюю крошку
пшеничного неба;
ведь всё,
что нужно для счастья...

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

Апрельский полдень тает акварелью.
Сырое небо отдаёт похмельем
и берегом речным.
Сквозь сон огня ползёт туман весенний,
с ресниц свисая, как вода с ветвей;
и вдоль аллей – лавандовые тени
под ледяное солнце фонарей
бросают якорь вязкой паутиной;
и мне тепло,
и голос мой, как глина,
и тишина – надёжней всех дверей.
С петель срывается сквозняк
берёз бумажных,
и в небе влажном
гаснет пустота.
Дыханье камня, бледный ритм пейзажа,
и сонный взгляд,
прохладный, как река –
апрельский...

Гулу морской раковины
подражает сквозняк на кухне.
В прихожей – апрельская слякоть,
на сердце – мокрый песок и галька.
Ресницы бросают якорь
в гавани апельсиновых штор.
Ночь шевелится в глазах,
прорываясь нарывом заката.

Призрак лёгкого бриза
топчется с узелком у подъезда,
преодолевая порог слышимости,
целуя тёплые весенние раны
ветвей.
Приглушённый свет фонарей
сбивает настройки дневного взгляда.
Последняя сигарета
ждёт своего часа,
пока луна
над изгородью аллей...