Рельефы пирамид

До йоги жизнь текла во тьме,
Где лучик солнца редко пляшет.
И сердцу раненному машет
Поэзии глоток во сне...
Ну а теперь любовь играет, -
Что сердце в неге замирает,
Блаженство бытия даря.
Природу-мать благодаря,
На встречу радости летя,
Как очень чуткое дитя,
Я всем любуюсь, наслаждаюсь.
По зову совести являюсь
К первоистоку… Свет даря…
И пирамиду сотворя...

Талант не лезет. Как раскрыться?
Затягивает суетный вертеп,
Не по призванию приходиться крутится,
на скудный зарабатывая хлеб.

Рискуя стать приспособленцем,
Иль на буфет, как бегемот
С самокритичным чутким сердцем?
В сомненьях весь, запал не тот.

Кто разглядит лицо таланта,
Из тех же должен быть пород.
Стеклянный не увидит бриллианта,
Духовно обокрав народ.


Затюкали, затерли и заели,
И без поддержки не пройти.
Плетутся драгоценные потери,
Теряя дар, по...

Помню лёгкий туман в лугах,
Холод свежей росы на ногах,
Обжигающий дым костра
На потрескавшихся губах.
Помню тихий шелест берёз,
Время первой любви и грёз,
И берёзки свежий надрез,
Порозовевший от слёз.

Я тогда у отца спросил
По каким законам он жил,
Неужели поднять автомат
У поэта хватило сил?
Мне отец посмотрел в глаза,
Помолчав немного, сказал:
Бог у всех, наверно, один,
Но у каждого свой вокзал.

Если в подлости мир погряз
И на лица налипла грязь,
Если трепетный, нежный...

Я свое тело проиграл дивану
С блаженным путешествуя давно
Он сравнивал сансару и нирвану
Хоть Будда и учил,что все равно

Мы выносили выпивку украдкой
В компании накуренных ребят
Меня одели ,отпоров подкладку
В пальто из мертвой выгони до пят

На вечеринке у столичных снобов
Я чашу пунша в рюмку поместил
Мы пили все,лишь воду не попробовав
В компании блистательных кутил

С Дали мы ели розовый грейпфрут
В нью-йоркской"Русской чайной" натощак
Гала заметила-Брандо бывает тут
Дали...

Когда что надо – кровь из носа,
А выдать на гора продукт,
Но сонмы бешенных вопросов
Мешают ублажить запросы,–
Мы слышим беспардонный стук.

Стук в нашу дверь. Они ломятся,
Презрев покой и суверенность;
Железной волей организаций
На труд помогут нам подняться,
Преодолеть тоску и леность.

Так ангел с адскими глазами
На подвиг писчий вдохновлял,
Грозя святыми небесами,
Струил поэзий голосами –
Чтоб Данте яростно писал.

Потом художник Леонардо
Под пыткой создавал Джоконду;
И...

Вы отвернулись все.вы показали спину,/
в зубах оскал улыбки серебра./
Глубокий эгоизм забросили в витрину ,/
и вывески на дверь шикарного шатра./
В кубически овальных пирамидах,/
вы маните движением ногтя./
На обожженых мерзлотой облезлых плитах,/
вы отвлекаете походкою шутя./
И ваша
рожа искривляется презренно,/
и ваш смеется истерический оскал./
над языком, вонючая слюнная пена,/
гнилым потоком льется среди скал./
Царапаете вы стекло ногтями , /
лохмотьями трясете старых...

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...

Застигнутый врасплох
стремниной повседневной,
заботы вечный раб
я стражду и мятусь,
бегу высокого, а низкого боюсь,
кристаллом бытия
упасть к ногам Вселенной
мне не дано;
так глины теплый ком
страшится, свой покой отринув разом
стать в пламени сияющим алмазом,
иль в холоде коснеющим кремнем.
                                             1973


                    * * *
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен...

Мы столкнулись с тобой всерьёз,
И рыдала планета навзрыд,
И летел безумный вопрос
Из египетских пирамид...

Но в пожатие твоей руки
Возле самых древних могил
Столько боли и столько тоски -
Ты меня и прежде любил...

В том Любви непреложный закон:
От него возможно ль уйти,
И, кружась в лабиринтах времён
Мы должны друг друга найти.

И в горячем дыханье твоём
Я тебя узнаю сквозь века,
Чтобы снова идти вдвоём:
Сердце в сердце, в руке рука.

Две точки зрения всерьез
Плывут над буйной головой,
Увы, но понял я курьез
Они трактуют: свой – чужой.

Одни кричат: пора прибить
Его к позорному столбу.
Им следом вторят: надо жить
И гнать его в тюрьму.

Да я всегда ни при дворе
Его величества чина.
Но что там делать, голытьбе.
Уж лучше все писать спьяна.

Но вот от первых весь финал
Второй Читатель мне не врал лгал
Мы с ним примерно сквозь стакан
Глядим на первых трибунал

И вывод дарим вам


Поэтом правят небеса...