Редкий

На прожаренном песочке
Возле мутного ручья
Крокодил вязал носочки.
Для себя (замечу я).

Он уже связал жилетку,
Шапку, шарфик, поясок.
Стопкой всё сложил на ветку,
А жилетку - на песок.

Мимо шла змея гадюка.
Нет, скорей всего, ползла.
И внезапно: - ну-ка – ну-ка -
Зашипела не со зла.

Зашептала вдруг шипуче:
- Ах, как я себе хочу
Эти вязаные штучки,
Эту шапочку ничью.

Эту тёплую жилетку,
Этот милый поясок.
(Пояски ужасно редки)
И ещё хочу носок!

Как же тут не...

Вслушайтесь – как дышит тишина,
В наше время, достаточно, редка.
Всмотритесь – она ведь не одна,
У неё попутчики достойные дела…

Вдумайтесь – как мысль глубока,
Так вольготна, правдива и честна.
Вчитайтесь – как рифма молода,
Столь прозрачна, наивна и чиста…

Признайтесь – Ваша жизнь сложна
От начала и до самого конца?!
Не удручайтесь – это лишь молва,
Любите на здоровье, вот она краса…

Подымайтесь – как зорька в небеса,
Взойдёт рассвет и разойдётся тьма.
И пробуждаясь...

Зимний вечер: ветра пляска,
Проводов, замёрзших, звон,
Кристаллическая сказка
Разыгралась за окном.
То она блеснёт закатом,
То покрасит серебром
Наши скромные "палаты",
Наш уютный сельский дом.
В доме печка пышет жаром,
На подходе пироги -
Мать с утра печёт и парит,
Залезая вновь в долги.
Нам ребятам, мал-мал меньше,
Всё то было невдомёк,
Пел нам что-то осмелевший
В тёмном закуте сверчок...

Память детства, свежи краски:
Добрый, тихий, светлый сон.
Помню: вечер, ветра пляска...

Когда на сердце тускло и не мило,
С клавиатуры строчки наберу…
И расскажу тебе о том, что было...
Все, что со мной случилось наяву,
Я расскажу тебе о чем мечтаю,
О чем мне очень трудно говорить...
О том, что в его взгляде таю...
О том, что было б лучше не любить...
О том, что знаю - вместе нам не быть...
Но все равно я не могу его забыть!!!
И написав...тихонько удалю...
Но в сердце знаю - все еще люблю....
Стараюсь никому не говорить,
Стараюсь все еще его забыть,
Он светом стал...

Когда меня накроет счастье,
Как берег утренний прилив,
Дышать я стану – редко? часто?
Или замру почти без сил,

Мучительно боясь поверить:
Вот он – тот миг, его ждала.
Не сказочный далекий терем,
Чьи расписные купола

Манили призрачным покоем,
Не царский в золоте дворец.
А настоящее. Такое,
Что станет музыкой сердец.

Когда меня накроет счастье,
Как берег утренний прилив,
Смогу, сумею не упасть я.
Коль ждать всю жизнь хватило сил.

Почему-то в XXI веке
Очень редко в людях встретишь доброту,
И даже в трудный час для человека
Его спокойно стороою обойдут.

Подумают: "Вам трудно?? Ну и ладно!
У меня своих полно забот!.."
Шагают мимо (лично мне досадно!..),
Будто в свой воды набрали рот.

А человек совсем уж впал в отчаяние,
Ему уже не мил и солнца свет.
Но вдруг, подняв глаза свои нечаянно,
Увидел доброты последний след,

Увидел помощи протянутую руку!
(неважно, что на тысячу - одна)
Покуда существует сердце...

Поздняя осень - слякоть и морось,
Грустно рябинок молоденьких поросль
Каплями ягод нарядных качает,
Словно на чей-то вопрос отвечает:
"Нет, мы не ждали печальной развязки -
Радость дарила летняя сказка...";
Всхлипнул троллейбус с лужей встречаясь,
В зеркале мокрых витрин отражаясь,
В окнах цветные огни унося,
Вывесок вымытых в струях дождя;
Ветви деревьев блики и блестки,
Света фонарного под ноги бросили
Редким прохожим, спешащим к теплу,
Ветер осенний вступая в игру
И...

На пути из дальнего скитания,
С горечью слёзного прощания,
Под флагом шёл голландским
Корабль, курсом капитанским.

Что клялся отдать свою душу,
Клонился дьявольскому вечу,
У мыса, дабы, Доброй Надежды
Не сесть на рифы, так кипучи.

Шторм разозлил и не на шутку
Сереющую гладь морскую,
Паруса забрал и стропы ветхие,
Фантом свершил, явленье редкое…

В мир параллельный он отправился,
До Второго парить Пришествия,
Неуязвимо бороздить по вечности,
Символом пристав к бессмертности...

Тлеют угли отблеском надежды
и еще возможен жар костра,
но насколько стал умней чем прежде
знает только грусть- моя сестра.
Тишь к ней жмется и сквозит печалью,
взгляд привычкой в призрачную даль-
знаю: ничего найду за далью,
но себя как в юнности не жаль...
Что еще искать в чреде уныний,
если все былое растерял
и мое богатство только иней
на висках- ему я страх вверял.
И мое богатство только память-
в ней я растворил тоску и боль:
научился плоть не только ранить,
но вдобавок...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...