Ребро адама

Бег лихой не прекращая,
Время мчится незаметно,
Осень в зиму превращая,
А весну шальную в лето.

В этой гонке бесшабашной,
С жизнью в такт не попадаю,
И теряю все, что важно,
Что не важно, обретаю.

Чтоб на крылья за спиной
Не давило злое бремя,
Мир придумала я свой,
Где остановилось время.

Там без ливней и без гроз
В небе радуга сплошная.
И в плену размытых грез,
Там придумала тебя я.

Из обрывков снов случайных,
Череды воспоминаний,
Из реальности печальной
И...

Я - Бог. Я совсем одна.
Мне скучно. Пошла волна.
Поиграть с волной? Давай!
«Скажи что-нибудь. Играй!»
Тишь. Тогда говорю Я –
«ОАУМ. Слышишь Меня?»
Тишь. Сделаю тогда шар.
Из огня. Одного мало.
Сделаю много. Горят.
Пусть по орбите летят.
Каждая будет – Звезда.
Что освещают тогда?
Сделаю шары ещё.
Будут тверды. Хорошо.
Планетами назову.
Посею на них траву.
Горы создам и моря.
Птиц накидаю, зверья.
Зверью - то нужны леса.
Птицам нужны небеса…
Но не с кем поговорить.
Пора Адама...

Осмелюсь признаться прямо:
Наедине с котом,
Лежу я в костюме Адама.
Жарко мне даже в нём!

Мы, не теряя надежды,
Живём в жаре и в дыму!
Не может кот снять одежду.
Очень жарко ему!

Легкость Моцарта бродит осенним ветром.
Рассвет. Омовение сердца эфиром лаванды.
Свежесть воды. Ночлег был приветлив.
Ночь серебром блаженного сада,

словно туманом, осела в росу.
Что нас прогонит из этого места,
где умирает время, где солнца звезду
крошат подсолнухом в тесто

алебастровых простыней. Протяни
руки в объятия невесомости,
сыграй со мной в дни
молодого Адама. Немного условностей,

и, все по-прежнему свято и светом
залито, светом глаз твоих, теплой грустью.
Легкость...

Только не смейтесь
как над безделицей,
я же не знаю
чем стих отзовётся -

кружатся листья
жёлтой метелицей,
и вдоль по парку
их шорох несётся...

Цветы в кувшине

Стоит кувшин, а в нём цветы
уже без внешней красоты,

их впору выбросить в ведро,
но это будет не мудро.

Поэтому пускай стоят,
напоминая летний сад

в кувшине даже до зимы,
тогда и выкинем их мы.

Пускай стоят мои цветы
необычайной красоты.

Пройдёт и лето...

Вот так и бывает - в движенье времён...

Я был женат не раз, а целых два,
И первый раз не Бог мне удружил,
Свою подругу не он мне одолжил,
И выжил я тогда едва.

От первой я бежал и вот итог,
С косой гоняется она годов пяток,
И дочки нет моей и нет майна,
Ведь Смертию была моя жена.

На Жизни я женился в раз второй,
Не поит водкой, не кормит и икрой,
И денег нет в дому, но есть Душа,
И дочка наша вышла хороша.

Я в третий раз жениться не хочу,
Кто знает, что от Бога получу?
И никогда меня вам не понять,
Не буду...

Лилит уволена, оторван бок Адама,
Так Хава с болью на свете появилась,
Но Гимель первый тут: - Какая дама!
И Хава в Еву сразу превратилась…

Пояснение:
Хава – Ева в еврейской традиции,
Гимель – дух змея Евы.

15.02.2010 г.

P.S. Первый брак всегда глупость, второй – философия выживания…

В час, когда от надежды не осталось и грамма,
А любовь блудной девкой утекла за порог,
Ангел, посланный свыше, мне принёс телеграмму
И небесным сияньем озарил мой чертог.

Через тысячи жизней от Адама и Ноя
Меж спасеньем и смертью путь – острее ножа.
Мы закрылись от Бога непроглядной стеною,
Но под линзою Неба вся прозрачна душа.

И ничто не сокрыто от очей неусыпных,
Зрящих в самое сердце человечьих сынов.
Расстелившие душу для страстей ненасытных
Избирают проклятье, отвергая...

…безумным смехом заходиться,
Поверить линиям руки,
Сбежать из дома с проходимцем
И разорвать черновики…

А может, просто жить иначе:
В тиши, в глуши, на дикой даче…
Пейзажи гладью вышивать,
Котёнка в морду целовать.

И по ночам мечтать о принце.
Подсев к открытому окну,
Судьбе молиться на луну,
Носить колечко на мизинце,
И под пластинку Адамо
Писать Онегину письмо…

День каждый услаждай вином, - нет, каждый час:
Ведь может лишь оно мудрее сделать нас,
Когда бы некогда Ивлис вина напился,
Перед Адамом он склонился б двести раз.