Ребенок живет во времени

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

В вере рождается смелость
в Вере рождается Сила
хочется сердцу радости
хочется, чтобы любили

Вера не смотрит назад
вера не смотрит вперед
в вере всегда светло
в вере Любовь живет

мать не плачь навзрыд
сердце печет огнем
твой ребенок войной убит
но Вера твоя живет

вы навсегда вдвоем
и боль не исчезает
Вера твоя живет
Герои не умирают

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

В послеполуденную пору
На диком пляже городском
Зной уступал воды простору
И тешил праздных липким сном.
Не властвуя лишь над заботой,
Не многих что на думы отвлекла,
Кое - кого опутала работой,
Да ребятишек любопытством извела.
Один, оставшись без надзора,
Малец подвижный лет семи,
На крабов вел охоту споро.
Как вдруг, судьба его возьми,
Нащупав что - то под камнями,
Извлек предмет на белый свет.
И был флакон то с письменами,
Забытыми давно в глубинах лет.
И взрослый был бы...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Растет по разному душа и тело,
Не так уж просто все понять.
Распорядилось странно небо,
Кому то дать или отнять.
У старика душа ребенка,
А у ребенка – старика,
И старец радуется громко,
Поет, живет его душа.
Несоответствие души и тела,
Непостижимо, не понять,
Такое странное, вот, дело,
Что в пятьдесят вам – двадцать пять.
И в семьдесят вы не старее,
Жизнь бьет ключом, сплошной оргазм,
Вам приговор зачтут, скорее,
Что это старческий маразм

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...