Разрывать

А время как будто застыло,
И вокруг тишина и покой,
Когда-то давно это было,
Хотя и совсем не со мной...

Пропахший и дымом и потом,
Но выбритый до синевы,
Сидел подпоручик пехотный,
В окопе гражданской войны...

Смотрел он на синее небо,
И все вспоминал не впопад:
На речке шальные рассветы,
Последний военный парад...

Гимназию, детские годы,
Проказы недавних друзей,
Причал и гудки пароходов,
Ночное и ржанье коней...

Домашнюю печь с изразцами,
И круглый...

Слёзы не спасут от боли.
Не желаю никому.
Без тебя, словно в неволе.
Я иду в немую тьму.
Душа рвётся на осколки.
Разрывается на части.
А на сердце лишь иголки.
Дом пустой и нету счастья.
Я готова идти вечность.
По морозам и босая.
Чтоб тебя, хоть на миг встретить.
Я люблю тебя до края.

Ты – мое Солнце ядерным взрывом Счастья!
Так, разрушило вдохновение, как единым прозрением,
Стены холода и острые камни несчастья!
Я пью долгожданную тишину из твоих рук,
Мое сердце уходит в подземную глубь Тебя…
Там, целебным рубином Ты спасаешь меня
От опустошения и переполнения!

Мой Огонь разрывает тело на части,
Но приносит нам непреходящее счастье.
Мои губы касаются Тебя сверхнежно,
Ты же любишь - победно!

Я в кипящей лаве Твоей купаюсь бесследно,
Исчезаю в Тебе,
В...

Наши речи будто речки всё текут.
Раним словом, разрывая боль в лоскут.
Отношенья превращаем в затемнения.
В голове мелькают мысли избавления.

От мечтаний на руках букетик лжи.
От досады забываю, что я жил.
На губах из слов этажное покрытие.
О судьбе былой любви покажет вскрытие.

Грани всех противоречий скомканы.
Доклюют остатки жизни вороны.
Вот и светлая полоска наша праздника
Кончилась, а вслед пришла пора ужастика.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Когда петляя, ум твой, в лабиринтах измышлений,
Изнемогает болью пересохших губ,
Отринь гордыни дерзновенья
Встань на колени, и молись мой друг.

Когда обида разрывает сердце в клочья
И бесконечной ночью нервы извелись
Ты каждой клеточкой своей воскликни: Отче!
Встань на колени, друг мой, и молись.

Когда вонзаясь в горло ярость гложет
Испепеляющим, слепым огнем,
Пусть ум и сердце закричат твои: о Боже!
Не дай нам сделаться зверьем!

Не дай, о Боже, отравится ложью безрассудных...

А он говорил, что для эволюции, ценность каж-
дой личности, неоспорима, даже если она не
реальна и очень даже мнима, а мера давала у-
дар, (разрывала пространство, на части и числа,
дробила, стирала его в порошок, видно не оче-
нь, она, его и любила, или делала вид, казалась
или просто, смеялось в лицо, над ним, (над про-
странством, она, мера), издевалась. А собствен-
но, что тут плохого? Принципа неопределённости
«скок», небылицы, частицы, никто, не мог опреде-
лить сразу, её...

А ты ушла, ни слова не сказав
Швырнув ключи в холодную постель
Осенний дождь, назойливо в окно стуча
оплакивал мою печаль…
Мы лучшие друзья теперь.
В пустой квартире, что когда-то слышала твой смех
Я в зеркалах ищу твоё лицо
И стынет в жилах кровь
И как пощёчина звенит в моей душе твоя печаль
И сердце болью разрывает вновь
На кладбище не сбывшихся надежд
Я закопал свою любовь…

Как ветка без листьев
Давно я простился
С судьбой шелестящей своей.
Одною щемящей
Осталась от счастья
Мне память фиксажем тех дней.

И утренний иней
Порою стал зимней
Холодной безжизненной мглой.
Мой мир одинокий
Похож на безликий
Раствора цементного слой.

Смотрю на пространство,
Что было прекрасно
Когда-то с моим воплоти.
И в капли дождя
Разрывает меня
Сидящего тут взаперти.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Зима вихрем по Руси промчалась...
Да! На север вновь умчалась.
Весна краса явилась к нам...
Вовсю гуляет по степям!
Женский день уж на пороге...
Все казаки у нас в тревоге.
Как в праздник женщинам угодить...
Да! Чем красавиц в праздник удивить.
В далёкие древние года...
Женщина была хранитель очага.
Сейчас у нас, - она в политике большой...
Многие из них руководят страной.
Кругом ей надо всё успеть,
А ночью казака в постели обогреть.
Праздник женский один в году...
Казаки перед...

ты не бойся потерять,
боль полынную разрыва
к своей жизни примерять
ветра буйные порывы

ты не бойся быть другим
в изменений круговерти
бойся, стать себе чужим
и придти убогим к смерти