Разноцветные звери

Я никогда быть не смог бы флегматиком,
Просто смотря на движения осени.
Жизнь посложней будет, чем математика,
Только считать мы с тобою не бросили.

Формулы сложные, - суть отражения,
Дней, что с тобою мы вместе не прожили.
Всё-таки жизнь потрудней умножения,
Да и, пожалуй намного тревожнее.

Да и куда нам шальными дорогами,
Плыть по ветрам, да на вёслах без паруса.
Жизнь не подводится только итогами,
Не разглядеть её с третьего яруса.

Песни написаны, сцены прощальные…
Что нам...

Как ни скорби, как ни молись
за Жизнь богам языческим -
её убил к а п и т а л и з м
морально и физически.


Уводит почву из-под ног
закон животный, рыночный?
Ползи на зверя заманок -
ценить его дары начни.


В потворстве Власти мировой,
в их элитарном клубе я
приму звериный рык и вой,
как зов свободолюбия.


Но в более простой среде,
на вседоступном уровне
как узнику, как сироте
и тягостно, и хмуро мне.


Неуязвим, силён, здоров
зверь в человечьей шкуре,
когда в...

Наконец в дом королевский
Подошёл Бова в тряпье
И взмолился поварне:
- Очень голоден я, честно,
Что-нибудь покушать мне
Дайте малость, Бога ради
И Бовы, что свет облазил.
Осерчали поварята,
Говорят: Указ нам внятно
Зачитали прошлый раз.
Назовёт Бовы кто имя,
То убить того сейчас,
Без суда и лишних фраз.
Так молись же, слов разиня!

Первым повар головнёю
Сильный произвёл удар.
Кто б другой убитым стал,
А Бова одной рукою
Повара во смерть вогнал.
Побежали поварята
Ко...

Его на разноцветных картах нет.
Остался лишь в легендах этот остров,
В подшивках старых фронтовых газет –
А нынче отыскать его непросто.

Да, был он по размеру невелик:
Четыре сотни метров на семь сотен.
Но весь огромный мир тогда привык
К масштабу этажей и подворотен.

За каждый сталинградский клок земли
Враг дольше дрался, чем за всю Европу.
И дикторы дотошно счет вели
Любому закоулку и окопу.

А он и окружен был не водой –
Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…
И сорок дней...

Скучный дворик тихо спит
Между трёх пятиэтажек.
Он не брошен, не забыт.
Я уже пришёл и даже
Навожу здесь колорит –
Увлечённо стенку мажу.
Однотонный, серый вид
Резвой кистью разукрашу.

И когда проснётся двор,
Он увидит измененья:
Ярко-радостный забор,
Цоколь в пёстром настроеньи
И ласкает нежно взор
Разноцветное свеченье

Всех скамеек и столбов
И качелей и бордюров.
Старый дворик станет нов.
Вид болезненный и хмурый

Изменю на новый лад.
Каждый житель будет рад.

Заосенилась слезами,
Закручинилась ненастьем,
А потом, укрывшись льдами,
В снах листала лета счастье.

Там в приветливых картинах
Разноцветные палитры.
Здесь же белый мир в гардинах,
Что из снежной ткани сшиты.

Припев:
Эта белая зима!
Снежно-белая затея!
Снегопадов кутерьма,
Горесть песенно-метелья!

Стужей белый свет прошит!
Только белое повсюду!
Одинокий мир души
Очень хочет верить чуду!

2
Засияла куполами,
Лишь проснулось в небе солнце.
Как тебя не обрекали,
Прячешь...

Падают капли неторопливо,
Растворяясь в размокшей земле.
Дождь как будто шепчет игриво:
"Посмотри, я спускаюсь к тебе".

Озорной и по-доброму светлый
Поливает дождь землю с небес.
Позже радугой он разноцветной
Ненадолго на небе воскрес.

Ты похожа на ветер, когда мы одни,
Обжигая дыханием, нежно обняв.
Невозможно заметить, горят ли огни,
Но глаза с пониманием знают, - я прав.

Ты похожа на листья, упавшие вниз,
Разноцветным ковром разложили узор.
И слова, словно выстрел, готовят сюрприз,
Сделав надпись пером, не готовят топор.

Ты похожа на капли дождя на стекле -
Так дрожат они, падая мне на ладонь.
Эта осень, не так ли? Возможна в тепле,
И она этим радует, там, где огонь.

Ты похожа на пепел, когда он летит...

Волк охотой занят был,
Он в лесу полдня бродил,
Нет поживы, хоть завой,
Выпал день совсем пустой!
Вдруг пред волком чудный зверь,
Взглядом злым его не мерь,
С виду хоть и губошлёп,
При рогах звериный лоб.
Волк головушкой поник,
В сердце волка страх возник:
- Ты, наверно, дюже лют,
Коль глаза твои так жгут?!
Зверь продолжил разговор,
Страх он запер на запор:
- Ты, конечно, серый, прав,
Ох, охоч я до расправ,
И считаю уж за честь,
Раз в неделю мясо есть!
Мне, такому, самый смак...

Склерой белой око крыто,
В центре круглое оконце,
Слёзками оно помыто,
Роговицею зовётся.

Есть за роговицей стенка
Серая иль голубая,-
Это радужка, в ней дверка,
Что зрачком все называют.

А ресницы где и веки -
Конъюнктивная защита,
Что-то вроде занавески
От лучей слепящих вида.

Камер две в устройстве глаза,
Вот одна за роговицей,
То балкончик для показа
Мира, чтобы удивиться.

За зрачком ещё светлица,
Для хрусталика покои,
Любит линзочка светиться
Разноцветной красотою...