Разных языках

Быть услышанным суждено не всем
Я шепчу: «Люблю», неуверенно
Нежным шорохом, тихим ландышем,
А душа орёт, словно зверь, моя.
Пусть, услышанным, но не понятым,
Языки у нас, будто разные,
Ни за что, вдруг, быть арестованным,
Быть напрасно ошибочно связанным.
Не услышали и не поняли,
А любовь горит свечой зряшною,
Отдал б всё своё настоящее,
Я бы умер сам, только стоит ли?

Любовь - это светлое чувство.
Береги безмятежный огонь,
Не любит оно любопытства
и интереса с разных сторон.
Береги, чтоб не сдули ветра,
Береги, не стушили чтоб ливни.
Береги, как бы мать берегла,
Чтоб сошлись швами все клинья.
От вьюги укрой свое чувство,
От злых языков огороди,
А если тебе будет грустно,
То ты никуда не ходи.
Ты явись на очи любви
и она тебя успокоит.
Ты чувство свое береги
И взаимностью то ответит.
Но береги, если точно уверен,
Что крепче те всякой стали...

Коса Сиамского залива,
Прибоя шум, огни отелей.
Ночная жизнь ярка, криклива.
Многоязычье перемелет
Несовместимость разных нравов,
Добавит жгучих тайских специй,
А утром выбросит анклавы
На пляж, в песок, под пальмы греться
В лучах неистового солнца,
Глотать, отфыркиваясь, пену
Зелёных волн до горизонта.
Потом гурты, сбивая цену,
Стекутся к красочным витринам:
Be lucky, make your own shopping!
Одежда, золото и вина –
Как будто нет достойней хобби!

И всё ж, когда возможность...

Люди матом небо кроют,
Языком во рту вертя.
Делать этого не стоит,
Даже молча и шутя.

Разве небо виновато:
В лени, в глупости людской,
В том, что людям вечно надо
Разных штучек целый рой?

Разве люди кредиторы –
Небо по Плутон в долгу?
Нет! Тогда за что укоры
И проклятья, как врагу?

ПРОЛОГ

Сын-подросток серьёзно, по-взрослому
пожилого отца попросил:
«Расскажи мне про первоапостолов».
А отец – как язык проглотил.

С полминуты он думал мучительно,
свою память, как мог, напрягал,
а потом вдруг ответил решительно:
«Это те, кому Бог помогал
делать всю мировую историю,
становиться её костяком.
Не силен я в библейской теории
и с религией мало знаком,
но четыре апостольских имени
я могу тебе всё же назвать.
Если спутаю что, извини меня.
Но на мелочи, в общем...

Умом своим болтун не мыслит,
Из заготовок речь плетет,
Его заменой память служит
Чужие мысли выдает.

В живую думать отучая,
Повтор зомбиреут людей
Теряя краски угнетает
С ущербом свежести идей.

Чужим умом возможно ль слушать,
Как собеседника понять
Живых людей настолько разных
Шаблоном памяти равнять.

Взор к небесам не обращенный
Не может свыше получать
Манера сборщиков чужого
Свой кругозор умом считать.

Льда глыба, айсберг величавый,
Почти что весь...

Стихи, как бочки пустые, гулко катятся.
Мысли завернуты, разговоры слышатся:
"Ты его любишь? Она тебе нравится?"
Стеблями тонкими веки колышатся.

Крашу изюмами черными впадины,
Снова скрывая недосыпа круги,
Я вас обману, я - подлая гадина, -
Стихи заплету во мгновенье дуги.

"У тебя руки красивые", - скользнет.
Я бы убила кого-нибудь милого!
Я бы бежала бесконечно вперед,
Чтобы забыть, бросить постылое.

Но тянет: снова весна, грежу разным.
Новая обувь мозолями грозит...

Ах, этот двигатель житейский интерес!
Кабы не он, ходили б в шкурах пёстрых,
на первой точке замер бы тогда прогресс,
и не возник на радость всем напёрсток,
на пару с ним игла и нитка, чтобы шить,
а следом, шествуя в столетьях чинно, ярко — мода,
и на её алтарь безропотно сложить
согласны многие сиянье юности и годы.
По языку вычерчивая каблуками вязь,
подвластны кутюрье, в обличьях разных,
модели словно бабочки парят, принарядясь,
и с ними флёр деньков предельно праздных...

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
«Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И в свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки...

«Разделение слоёв вырастит безмерно,
Ведь без классовых боёв скучно благоверным.
Хлынут под столичный кров дети разных наций
Всех оттенков и цветов и ориентаций.

Чёрный слой и голубой будут как прокладка
Между тем, кто за тобой, и кому несладко.
Поведут всех за собой тучные коровы.
Для формации такой нужен лидер новый.

Чтоб в общении с людьми им язык не мучить,
Имя новое прими проще, благозвучней,
Чтобы лишних гласных груз не давил на череп,
Ветерком срываясь с уст восхищённой...