Размытый

Оптимист, увидеть всё светлее,
Постараясь, может всё размыть.
Потеряет форму вещь, в идее,
Рассуждений, станет тусклой нить.

Всё окрасив яркими цветами,
Оптимизм чрезмерный тем солжёт.
И реальность острыми углами,
Мир размытый, на куски порвёт.

Пессимизм — людей другая крайность,
Пессимист увидит всё темней.
Сгустив краски в мрак, не зная радость,
Он не видит, красоты вещей.

Реалисты есть ещё на свете,
Те, кто верят в логику вещей.
Не сгустив и не размыв, заметить,
Они могут...

Я женщина осень,завершающая цикличности путь.
Я женщина лист,оторвавшийся и летящий по ветру.
Я женщина дождь,может быть даже женщина грусть.
Я женщина пламя сжигающее прошлое с веток..

Я женщина тихий лесной ручей,
Сорвавшийся с шумом в обрыв размытый.
Я женщина вечер завершающая день.
Я женщина ваза,чьи мечты все в осколки разбиты.

Снова в бокале вина
тонет туман вечерних огней,
словно размытый небесный пейзаж.
Август качается тенью бабочки
на лепестках зари.
Ветер колышет
пёструю ткань летнего платья,
и серая рябь побережья
догорает в глазах чайки.
Помнишь ли ты
нашу первую встречу,
нежное пробуждение ночи,
и тёплый рассвет,
скрывающий тайну
наших имён
в сонных лучах?

Шагнувших за грань зеркал,
Сей шаг, в себе вывернуть может.
Та грань — в мир иной портал,
Землянин — там быть не должен.

Там выжить сумевший всё же,
Забыв, родной мир и дом,
Вернуться назад не сможет,
Став призраком, в мире том.

Нас будет, пятном безликим,
Взглянув из зеркал, пугать.
Зайдясь, в нам неслышном крике,
Ощеривать, мрака пасть.

За грань, во всём путь искавший,
За ней, найдёт гнев Закона.
Вещей мир и мысли нашей,
Сплелись, грань меж них условна.

За грань зеркал...

В томящей боли превращения лучей
В размытый сумрак полусонных ощущений
Таится патока дозволенных речей
И быстрокрылие непрожитых мгновений.

Вздох влажной почвы под ладонями дождя
Хранят созревшие бутоны первоцвета,
Нетерпеливо их назрелость теребят
Шальные ветры в предвкушении рассвета.

В коктейле тает свежий айсберг неспроста,
Придав напитку тонкий шарм и завершённость.
И ненасытный омут в ласковость пруда
Восходит медленно с чужим предсмертным стоном.

Средь повседневной суеты
Средь мира множества прохожих
Ищу в толпе людской черты,
И не найду никак …О, Боже!
Той, что явились в полумрак
Как отражение в окне мне,
Как лик размытый, в образах
В намоленной судьбой иконе.
И дальний шепот нежный губ
Не разобрать слов дуновений,
Как много мимо мчится шуб,
Укрывших женские виденья.
Но нет бездонных этих глаз
С улыбкой в золотых ресницах,
В снующих мимо образах,
В разбросанных людских страницах.
Из повседневной суеты
Тоска сжимает...

Он думать про неё забыл,
Как вдруг, она во сне явилась
В стихах застыл любовный пыл –
Фантом её возник, как милость.

Как тут не верить в чудеса:
Девятый месяц, туз и тройка,
У Дамы карие глаза,
И Дева стала знаком только.

Размытый облик не узнать,
Но голос спутать невозможно,
О Господи, зачем опять? –
Упрятаны ведь чувства в ножны.

Любовь, любовь! Неужто ты прошла?
Вот солнце скрыто облаками,
На горизонте жуткая гроза
Грозит округе хладными слезами.

Смотрю в окно, в душе опустошен,
Ищу вдали размытый образ милой,
О, как я был в черты её влюблён,
Как был наполнен благодатной силой.

Хочу покой, покинуть бренный мир,
Здесь больше ничего уже не держит.
Харон зовёт, безмолвный конвоир
Уже плетёт невидимые верши.

Прощай, мой друг, прощаюсь навсегда,
Хоть сердце уже трепетно не бьётся,
Я буду вспоминать твои...

От чувств осталось послевкусие,
И силуэт размытый в памяти.
По жизни долгая экскурсия,
Вела в печаль сквозь двери радости.

Запретный плод нектара слаще,
Но сладким может быть и яд.
И отравил он души наши,
И грусть туманит болью взгляд.

И грудь душевное томление,
Сжимая, выдох затруднит.
И чувств забытое волнение,
Во мне вдруг снова воскресит.

И память сердца на секунду,
Вернёт мне яркость юнных лет.
И как тогда я снова буду,
В конце тонеля видеть свет.

Но гаснет свет...

Ветер жёлтые листья, по земле волочёт,
По путям пешеходным, вдоль бетона бордюр.
День туманный и низкий, в тучах весь небосвод,
Мир осенний сегодня, неприветлив и хмур.

Неуютно и сыро, жить в туманные дни,
Мир размытый и серый, в теле вялость-хандра.
Ты прости меня осень, за неё не вини,
Ты сама виновата, смотришь зябко с утра.

И не хочется телу и душе жить и быть,
И не хочется думать, говорить и дышать.
И осеннему сплину, ум позволив размыть,
Я нырну в его негу и забудусь опять...