Разлом

Как по настилу эшафота
На мокрой крыше, босиком,
В предчувствии душевной рвоты
Застывшей боли жёсткий ком
Сглотнул.
По лезвию нирваны
Сочится крови пенный след,
Не к небу путь – прыжок, как в яму,
Не к облакам, где алый цвет
Разлился радужною пылью,
А дождь сквозь солнце – дух грибной,
Намокли ангельские крылья,
Взлететь опять не суждено….

Рябиновым вином разлился вечер,
Берёзовые талии в застёжках.
И, коромыслом, мне упасть на плечи
Стремится месяц на твоих серёжках.

Сиреневым дурманом пахнет платье
И синеглазка прячется в малинник,
Наверное, моё рукопожатье -
Напомнило ей травы и рябинник.

Я помолчу... Пускай шальное лето
Рябиновым вином к весне созреет,
Когда любовь в душе поёт про это -
Округа и земля помолодеет!

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Как будто дёгтю кто подлил в бочонок мёду,
И стала жизнь горчить, как чай из лебеды.
Неплохо вроде всё - отличная погода,
Но сердце бередит предчувствие беды.

Предчувствие потерь и пепельной разлуки
Не отпускает грудь и гложет словно червь.
И, поднося к губам трясущиеся руки,
Я слышу, как звенит в ладонях каждый нерв.

И не дано понять такое состоянье -
Ни страх и ни тоска, а просто - пустота.
Два чувства разошлись, остыв, на расстоянье
Разрушенного в пыль хрустального...

Зелёная травка,
Тихое по небу,
Облако движется,
Будто симфония,

Все линии заняты...
И АТС сломаны....
И мысли кристальные,
Разлились по небу....

Капли по солнечной,
Падают строчками,
Белой безудержной,
Снега комочками... снега...

Мы с тобой,
Держимся за руки,
И мы идём,
Где-то за городом.... где-то...

Светлые волосы,
Линии правильны,
Хриплого голоса,
Сгладят звучание.

Каждое сжатие,
Дарит сомнение,
Рукопожатие - судьбы повеление....

Ты не боишься,
Я уже тоже...

Я работаю, как вол.
Отпахал, домой пришел.
Есть хочу, мне стимул нужен.
Говорю жене:"Где ужин?"

А из комнаты в ответ:
- В доме даже хлеба нет.
Хочешь жрать?! Я так и знала!
В магазин сходи сначала!

Заодно купи и чай!
И собакой погуляй!
Да не стой, как пень, в прихожей!
Мусор вынести ты можешь?!

Пес хрипит на поводке,
С мусорным ведром в руке,
Выхожу. Холодный вечер.
Глядь, сосед идет навстречу.

Поздоровался со мной.
Тоже мокрый, тоже злой.
Рядом пес бежит лохматый
И...

Маракасы клёнов дышат в непонятном людям танце,
Обнажённые деревья не поймут - к чему, зачем?
Лист канадский затерялся в парке нашем иностранцем,
Клён шумит, и в партитуре ищет новых джаза тем.
Импровиз, такого рода, сейшен часто возбуждает,
Бас душевный – гром осенний, и рождается, в сей миг,
Музыка реки без брода, что в осеннем небе тает,
Улетает в сень природы, словно журавлиный крик.
Вознеслась и, тут же, на земь, на мою больную душу
Опустилась и вдыхаю я космический эфир...

Звонок раздался вновь,
Но я подумать не могла, что это он.
Зачем звонил?..что говорил??
Любви хотел..но не получил!!
И знаю что теперь одна
Останусь плакать у окна..
Я не смогу забыть его глаза,улыбку и слова..
Вдруг стану я себя винить..
За то,что все разорвано как нить..
За то,что слез бокал нельзя разлить..
И сердце вынуть и сломить!!!!!

Мне бы только теперь до конца не раскрыться...
В этом туманном трепете…
на бумаге с сиреневым фоном,
внутренность птицы
- ночное-небо
ОГРОМНОЕ
разлилось океаном

и глазами бесстыдно
глядеть в окна Венеры
где Морфей
открывает створки дверей
а Дэвид Линч
преждевременно
раздвигает красные шторы
вовнутрь
сливаюсь
с летящим навстречу светилом
сладко
и странно светом дышать.
безмерно
глотать тишину
и мраморный
холод
одновременно

Луна вливалась медленным потоком
В пространство неприкаянной души.
Манила бес-пристрастностью жестокой
Спектакль суицидный совершить.

На белых простынях узор решётки.
Душа под нею бьётся, будто птах.
Попало сердце в рамки клетки жёсткой.
И леденеет в нём животный страх.

Раздался смех таинственный и жуткий –
«Попался, брат! Не вырваться тебе.
Сейчас мышей впущу я – Мяаау! Шутка.
Я – Азазелло - дока в ворожбе».

Метнулся чёрный силуэт кошачий.
Качнулась тюли вязь, узор разлив...