Разливы

Огнь тепличных цветов, сих карминовых залов уют
Полюбить ты смогла и не знала в безумные годы,
Что гранили валькирии нашей тоски изумруд,
Звезд оправы украсив им и смертоносные оды.

Освященные скорбью, туда полетели они,
Где умеют ценить безупречные эти размеры,
Где величье двоится и комкают лед простыни
Отраженья, а вечность изящные любит манеры.

Но изящество стоит бессмертия, красным в желти
Золотистой мелком ангелочки увеченных значат,
Красоты не прощают камены, а ты их прости...

Пахнет лето настоем медовым,
По лугам разливается цветь,
По дорогам забытым христовым,
Зорька сыплет златую медь!
Ах, какая же ты кружевница,
Я на взгорье стою хмельной;
На твоих золотых ресницах,
Вижу, свет задрожал дневной.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

На застолье летнем полдень по бокалам
Разливает солнца золотистый зной.
Пузырится воздух, вечерея ало,
Искрами мерцая, тает над рекой.

Гостевать уютно, празднуя до ночи
Торжество природы - самый длинный день.
В зарослях кузнечик песенно стрекочет,
Мерно усыпляя говор деревень.

Аромат нагретых трав плывёт над полем,
Сладкая истома спутывает лес,
Лишь кукушка с кем-то беспокойно спорит,
Вновь перевирая мнение небес.

Тьма, но до рассвета - легкие мгновенья,
И кармином вспыхнет в...

Умрём конечно все однажды.
Но не хотелось бы так глупо
Как матерившийся бесстрашно
И от того лежащий трупом
С изящным ножиком в груди.
Не дожил дурень до седин.

Мы смертны. Да. Но не желаю
Я умирать от алкоголя
Себя по капле разливая,
Лишая разума и воли
И замерзать упав в овраг.
Мне не охота сдохнуть так.

Конечно жизнь не бесконечна.
Но не охота умирать
Вот так нелепо от беспечной
Привычки гадостью дышать
В себя вбирая едкий дым
Погибнуть так вот молодым.

Ты уходишь в ночь. За моей спиной
Тихо кружит снежинками ветер ночной.
Серебром разливается в небе луна,
И с ночной тишиной приходит тоска.
Я стою у окна и гадаю о том,
Как реальность порою становится сном -
Не понятно где правда, не ясно где ложь.
Я стою и смотрю, как уходишь ты в ночь…
Я дышу темнотой, пытаясь понять,
Что в тебе меня манит опять и опять.
Я смотрю, как идешь ты в холодной ночи,
И летят за тобой все мысли мои.
Я стою и смотрю, как идешь ты в ночи.
Дом мой пуст и все...

Тихо зеркало дрожало рванным лоскутом
Огоньки играли слабо в сумраке пустом
Всё пытались спрятаться на границе дня
И спасти искру надежды тщетно для меня.
Но из чаши, полной мрака, разливалась ночь
Зыбко холодом ласкала тёмной бездны дочь
Тихо на ухо шептала:"Всё, теперь ты мой!
Я наполню тебя, милый, нежной пустотой.
Позабудешь в сладкой неге тягость бытия
И познаешь в мраке бездны радость забытья".

В программе время покажет…
Кого государство в этом накажет,
Что суррогат алкоголя идёт…
Народ русский повсюду мрёт!
Бурные дискуссии там вели…
К общему мнению так и не пришли,
Чтоб спиртное в магазинах брали…
На стороне его не покупали.
Каких идей… там не предлагали…
Закон в этом плане ужесточить,
Чтоб неповадно было суррогат лить!
Вплоть до высшей меры предлагали…
Несколько тысяч, чтоб расстреляли.
А арифметика здесь проста!
Всему виною, здесь лишь цена…
Будет в магазине дешевле...

Там, где зреет черная смородина,
и в озерах плещет неба синь.
Живет моя красивая родина
Мне родная, взгляд, куда ни кинь.

Сполна напился я грусти в неволе,
и жду, когда заветной тропой
Я вернусь в родное русское поле,
где ночует рожь под синевой.

Пахли соломой сельские остроги,
туман разливался вдоль равнин
и закат писал короткие строки
на изумрудной листве осин:

Отчего сердечко грустит в печали
Луна тревожит в душе огонь?
И звездным эхом на Руси звучала
Шуйская старинная...

Звезды сиянье в дымке разливалось,
Ночь таяла, рождался новый день;
И радостно так стало, замечталось,
И утром ночи ускользнула тень…

И в душах Свет уже мерцает,
Предвестник Утренней Зари;
А ночь души тихонько тает,
И близок День – на Свет смотри.

Тарас Тимошенко
21.12.2015

В спящем призраке зимней ночи,
под туманной медью луны,
осветившей свинцовую рощу
бледных звёзд, остывают следы

беспокойного дерзкого сердца,
тьма бросает ладонь на плечо,
снежный сон разливается блеском,
догорая тусклой свечой.

В спящем призраке зимней ночи,
где дыхание вьюги дрожит,
жизнь становится, словно прочерк
в послесловии тихом души.