Разговоры

Я случайно на небо взглянула:
Там сияла ночная звезда
Мне казалось она вдруг шепнула:
Ты как я одинока, грустна.

Я одна в горделивом величье
Красотой неземною горжусь.
Ну а я свою тайну девичью
Даже звездам поведать боюсь.

Я сказала звезде: Ты прекрасна!
Мир пленяешь своей красотой
А вот я не могу - это ясно
В красоте потягаться с тобой

И звезда улыбнулась игриво
Посмотрите, как я хороша
Всему миру дана я на диво
Мной любуясь теплеет душа

Чуть не плача звезде я сказала...

О чём-то старом умолчу,
О чём-то новом не сказав.
Я лгать словами не хочу,
А правдою — себе лишь прав.

И разговор как серебро,
Ну а молчание как злато.
Нам часто наших слов добро,
Мир сделав злом, вернёт обратно.

И часто люди хотят слышать,
Лишь то, что им для них подходит.
И справедливости нет Высшей,
Не в мыслях их, не в их природе.

Слова не суть, а лишь одежда,
Дум, знаний, образов в умах.
И может переврать невежда,
Своею мыслью суть в словах.

О чём-то старом умолчу...

Одно подумают, другое скажут,
А третье — сделают.
Прости Господь — в нас души наши,
Грехов зло ведают.

В мир невиновны, приходят люди,
Но ген — программой.
Задаст в их теле, кто кем в чём будет,
Что кому ложью, что кому правдой.

Мир принуждает, жить компромиссом,
Тем утверждая, что ложь нужна.
Что нельзя словом, все делать мысли,
Что правд так много, а жизнь одна.

Приличий тактом и смыслом здравым,
Всё оправдая, словами лгут.
Сменив полярность, ложь делом правым,
Всем...

Я на самом деле не одинок,
Вокруг меня солнце и звёзды,
И всё это я; я маленький Бог,
В котором жизнью дышит воздух.

Я встающий рано на Востоке,
И сколоняющиеся в молитве,
Я ишущий в пустоте тот исток,
Касающиеся любви к жизни.

Ведь душа как млечный путь,
Невыразима красотой глубины,
И её вечная незыблемая суть:
Покой в благодарности и любви.

Пятигорск – жемчужина природы,
Здесь знаменитости бывали –
Подлечиться ездили на воды
И отдыхали на Провале!

И часто, Бендер, люди шли к тебе,
Чтобы за нос твой подержаться
И посочувствовать твоей судьбе –
Грешно на это обижаться!

В твои года «телёнок» был таков,
Что вынужден с тобой делиться.
Теперь «телята» выросли в «быков»,
Таких, что и тебе не снится!

По крайней мере, твой авантюризм
Не пригодился бы, как раньше, –
Разворовали весь социализм
И продолжают грабить...

— Ты спас ребёнка из огня.
А знаешь, кем он станет?
Из-за него сгорел ты зря.
— Да, мне уже сказали…

— Злодею явно повезло.
Таких не видел свет.
— Так, значит, победило зло?
Мне оправданья нет?

— Что той победе не настать,
Деянье подтвердило.
Кабы не стал дитя спасать,
То зло бы победило!

Страницы прошлого листая,
Лишь взглядом ангела согрет,
Я снова о тебе мечтаю,
О той любви, которой нет.

О как мне быть, скажи хранитель?
Прекрасней нет на свете глаз,
Открой для нас любви обитель,
Сведи еще раз вместе нас.

Одну ее мне дай на веки,
Я оживу лишь с ней одной,
Как от весны шумят все реки,
Когда волна приходит за волной.

В груди так давит что-то слева,
В душе царит печаль измен,
Она, с улыбкой королевы,
Разрушит взглядом этот плен.

Мир одиночества суров,
Но...

Мира огромного малою частью,
Быть суждено мне, я малым живу.
В нём я как все здесь, под Божею властью,
Час мой придёт, скосит смерть как траву.

В малое сердце пришла боль большая,
Боженька дай сил, моих мало ей.
Ты уж прости — не достоин — я знаю,
Грешен, но злобы — в душе нет моей.

Ты нас самих лучше, в нас понимаешь,
Наших проблем и пороков исток.
И больше сил, слышал, не назначаешь,
Груз наших доль и высот потолок.

Всё это так, но в моей жизни что-то,
Мир надломив, забрал...

Не обволакивай меня своими тёплыми словами,
Не обнимай меня своими слабыми руками,
Мне не нужны телячьи нежности сюсюкающих фраз,
Меня уже тошнит от твоих приторных проказ,
И шепоток свой низкопробный в баритоне,
Ты убери подальше ниже на три тона,
А лучше б ты тихо, типа невидимки,
Исчез бесследно с горизонта и с картинки.

Как скуден день, нас именующий людьми...
Как холодно его причастье...
Как пусто в мире, где ты есть отчасти,
От части невесомой красоты.
Рубец веков, эпохи тесноты...
Рубаха белая и капля алой прозы -
Вот тут Офелия играла в свои розы
И познавала пальцами шипы.

Молитвенна строка и легок шёлк...
И в сумраке играют музыканты..
Харон берёт со всех двойную плату
С момента сотворения веков.
Но что она почившая в себе?
Легка ль была её последняя улыбка?
Как зыбко, Господи, смотри как...