Разговор

Тишина… пустота...
Ночь и нет никого.
Мир уснул...
И вокруг только Тени.
Может каждая Тень...
Это чья – то... душа.
Что пропала когда-то...
В Забвении.

Вот и бродят с тех пор...
И всё ищут покой.
Неприкаянно...
Следом за нами.
Слышат наш разговор...
Понимают слова...
И Беззвучно...
Шевелят губами.

Мир Теней... темнота...
Чуждо им слово страх.
Тихо бродят они...
Безмолвные.
Ищут путь они в свет...
Но не могут никак.
Себя вырвать...
Из царства... Холода.

Лариса М.

Был князь на Руси (1). И любил одного он монаха,
Что в монастыре святоправедно жизнь проводил:
С любым из просящих делился последней рубахой,
Работал, как смерд, и для братии воду носил(2).

И многажды князь приглашал во свой терем святого,
Его лобызал и молитв вопрошал от него,
И слушал с усладой от старца полезное слово,
Угодником Божьим считая его одного.

И раз так случилось, что вызвали к князю монаха,
И старец вошёл в княжий терем, и видит святой:
Пирует весь дом, и, не ведая...

Это дождь... наверно виноват...
Виноват он в том... что я грущу.
Спрятал солнце в небе от меня...
Настроение моё на нулю.

Это дождь... наверно виноват...
Виноват... что поссорились с тобой.
Он идёт уже который день подряд...
Сделав серым небо над Землёй.

Это дождь... наверно виноват...
Свои слёзы он без устали льёт.
Грустью капельки дождя в нас звучат...
Разговор тоскливый дождик ведёт.

Что же с нами вдруг произошло...
Ты молчишь и я молчу.
Тихо дождь стучится нам в окно...

Вот сорок третий год закончил бег,
Сорок четвертый взял свои начала.
Уж чем там отличился человек –
Не знаю, может рана подгадала,
Иль повезло солдату в кой-то век.

Но, как бы ни случилось, а отец
Тот год встречал в Москве с семьей своею.
Какой определен ему конец
Солдат не знает, тем сердца скорее
Стучали у двоих – приди малец!

Три дня, две ночи, а потом в окоп.
Обычная солдатская работа,
Жена и дочки не боялись, чтоб,
Врага от дома гнать ведь должен кто-то,
Штыком и кулаком...

С деревьев наблюдали птицы
За спором долгим, как синица
Доказывала соловью –
«Красивее тебя пою!
Спроси любого, голос мой,
В лесу прекрасен и зимой!»

И, чтобы враз закончить спор,
Вступили птицы в разговор.
«Синица, что это с тобой?
Пусть соловей поёт весной,
Но голос чист и музыкален.
Как ты поёшь, мы все слыхали.
Не обижай любимца леса,
Чей голос лучше всех, известно!»

Синица не огорчена.
Подумаешь, прервали спор.
Решенье птиц – не приговор.
С жирафом...

Пятнадцать лет..., а нет ответов...
Но, что случилось ( ? ) с лодкой... той...
Да так, что Власть, в плену секретов
( Факт: агрессивною средой! ),
молчит..., в самодовольстве воли,
за неимением нужды
( У всех - по жизни этой - роли! )...
Вот оттого-то и чуждЫ
её былые утверждения,
к итогам прений злых причин,
когда нелепые суждения,
завесой мнимых величин,
кручину главную скрывая,
восходят, через едкий дым...
То - Власть, от края и до края,
внушает робким да глухим,
а может...

Сегодня ничего не смог найти в стихах Цветаевой…
Взял Гёте - ничего! Взял Хименеса - ничего…
Невозмутимость вещей в квартире поражает воображение.
И вдруг пошел дождь…
Антропоморфизм был готов к сотрудничеству!
Он знает ровно столько, сколько позволяют увидеть глаза
И стекло, вонзённое прямо в сердце смотрящего.
Всё перемещается… что-то днём, что-то ночью.

Мы погружается во Время, как в воду,
Всё глубже и глубже возвращаясь к началу жизни.
Многоязычие всего виденного и слышанного...

Мир втиснулся в рамку проёма оконного:
лишь неба квадратик да дерево.
Глаза мальчугана, на смерть обречённого,
на мир этот смотрят растерянно.

Сегодня сказал на обходе профессор,
узнав результаты анализов:
«За почки бороться уже бесполезно,
Быстрее решайте с диализом».

В палате молчанье на миг воцарилось,
и даже в какой-то момент
парнишке казалось, что смерть отступилась…
И тут возразил ассистент:
«Профессор, у парня - один только полис,
и нам не дадут больше квот.
Какой там...

Вот прекрасная картина:
Звёздный свет и луч луны
И красавицы невинной
Глазки радости полны.

В них, как в озере глубоком
Отражение небес
И волшебного потока
Добрых сказочных чудес.

Грациозно, словно кошка
Ветвь берёзы оседлав.
В майке, в джинсах, в босоножках
Обнимает взглядом явь –

Всю реальность летней ночи:
Космос, рощу, дом и двор.
Ветер личико щекочет
И ведут свой разговор

Вечно юные светила
С той которая сама
Как звезда светла и мила,
Но загадочна как тьма.

Всё на свете трудно понять,
Сложно обо всём рассказать.
Только о любимых наших
Будет разговор однажды.

Счастлив, кто взаимно любим,
Для него в любимой весь мир.
Нету радостней мгновений,
Верных губ прикосновений.

Если ты спешишь домой,
То тебя поймёт любой,
Это любовь, это всё любовь…

Всё на свете было не зря,
Если всегда вместе друзья.
Хоть любовь и дружба рядом,
Сравнивать всё ж их не надо.

Если жизнь прокрутишь назад,
То с тобой любимой глаза.
Были, сам где бы ты не...