Раздавался звонкий крик

"Твои урожаи - твой непокой". (Притча "Арифметика счастья")

Пойду сожгу свои хлеба
И буду жить, как голытьба.
Всем буду раздавать советы
И получать за них монеты.

Счастье ангелы послали,
Черти плюнули бедой.
И сегодня я в печали,
И сегодня я смурной.

Я сегодня в непонятках,
Я сегодня сам не свой.
Отчего-то сердце в пятках,
Отчего-то ум пустой.

На душе тревоги камень,
Грузом чувства раздавил.
Ни на что, во мне желаний,
Ни на что, во мне нет сил.

Жрёт, грызёт меня кручина,
Интереса к жизни нет.
Как болот топь, дней рутина,
И не мил в них белый свет.

Горизонта размыл дали,
Туман серою рукой.
Счастье ангелы послали,
Черти плюнули...

Как же жить, не хочется на свете,
Господи, спаси и сохрани.
Не казни, меня за мысли эти.,
И тоски, отчаяния дни.

Грешник я великий — прошу смерти,
У Тебя Господь, как милость мне.
Ты прости, я на Земле-планете,
Видно зря, рождён был по весне.

Не хочу я Боже, не желаю,
Дальше в мире жить, ко мне чужом.
И прошу Тебя я, умоляю,
Дай уснуть мне вечным, тихим сном.

Дай мне смерти, сам себя не вправе,
Умертвить — на то во мне запрет.
Даже если мир сломав, раздавит,
Тем он в смерть...

Я был наивным — верил в чушь,
В родство сознаний, тел и душ.
Но людям, в мире нужен был,
Пока им пользу приносил.

Я был наивным — верил в чушь,
И был стихами людям чужд.
Их мир считал меня глупцом,
Ущербным духом и умом.

Я был наивным — верил в чушь,
Но для неё, всё ж не был дюж.
И вес её, жизнь раздавил,
Во мне лишая сердце сил.

Я был наивным — верил в чушь,
И отразившись в воде луж.
Свет путеводной звезды мне,
По жизни путь, дал в ней на дне.

Я был наивным — верил в...

Законов много и одно,
Над ними беззаконие.
Закон для слабых, а оно,
Сил правящих условие.

Как руль, для сильного закон,
Крутнув, раздавит он чужих.
Был властью сильных создан он,
И служит, интересам их.

Законы — общества земного,
Всенаправляющие длани.
Всех бытия сфер, их основа,
Решают, кто и кем где станет.

Но вот беда — для слабых писан,
Закон, а сильные — над ним.
Он служит буквой им и смыслом,
И содержанием своим.

Оси круг крутится планета,
Наш дом и Родина — Земля...

Тапоточки узкие, разбитые носки, -
Занимались гуслями в сенях озорники.

Дудочки завякали, заохал барабан,
Закатились, яркие, будто в балаган.

А не площадь Красная, не калашный ряд, -
За столами с яствами бояре сплошь сидят.

Для стыда, для чести ли – завалился сброд?
Двигаются челюсти, бородатый рот.

Лебеди лохматые на руках плывут,
Рыбины брюхатые, - аж по трое прут.

Кубок, чуть пригубленный, отставляет царь:
«Ну-как, незагубленный, ты, по гуслям вдарь.
Попляшите, грешнички...

Старается глава, Дельнов в районе!
Поставили живую ёлку на треноге…
Чтоб дети станицы радовались ей!
Было весело на Новый Год под ней.

Такую ёлку не ставили никогда…
Будет рада вся станичная детвора!
Ель играет голубизной здесь своей…
Радует взрослых и малых детей.

Дед мороз со снегурочкой, станут
водить хороводы!
От забот отвлекутся казаки немного!
Дед мороз подарки раздавать будет,
Никого из детишек здесь не забудет…

Эта ёлка запомнится, на оставшуюся
жизнь!
Как песни под...

- Карты лучше всех наук.
В них не лишня ловкость рук.
Тут зри в оба, не зевай.
Сели, братцы? Раздавай!

Пес в зарослях осенних вымок
и прибегал на звонкий свист,
держа, как влажный фотоснимок,
в багровой пасти жёлтый лист;
припав, как Блудный сын Рембранта,
весь в лишаях, в колючках весь,
молил: пожалуйста, повесь,
повесь на дерево обратно!..

I в. по н.э.

Эта Весна иная - простая и тихая.
Где же ты спряталась пресной водою умытая?
Годы не видела моря и заскучала
По крикам чаек, синим волнам, причалам.
Часто ночами снится старая дружба.
Много добра случится того, что нужно.
Этот год по иному - всё просто и тихо.
Без лишнего бранного слова, без крика.
И небо совсем голубое в этом покое.
Расти мой лебедёнок рядом с рекою.