Разбитое стекло

Примерила ту смерть она, оставив мир сей,
без пиита, в последний день, что грусть,
разбита, украдена душа была, росу собрав,
лица не мыла, верёвки крепкие концы, на-
шла, нашейные венцы, одела, прыгнув в
пропасть, бездну, тот крюк, не обломился
нет, всему предел бывает точно и очи точ-
ки………………и язык, не скажет, рифмы,
песни, стиха, стекла вода, она утихла,
Марина, не нашла, покой, на новом месте
не заснула, не вынесла, не поднялась, упа-
ла навзничь, разошлась, по швам, как шаль...

Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба,
повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики.
Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны.
Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви.
Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз.
Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря
в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет
к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен
свинцом...

Осадок света лёг в фонтан,
Увенчанный листвой,
Я выпью за прекрасных дам
Из фляги золотой

Осенних сплавов. Дождь свинцом
Покроет гарь рассвета,
Я досмотрю последний сон
Потерянного лета.

Осадком день уйдёт на дно
Заката, рдея вскользь,
И кровь наполниться стеклом
Разбитых в окнах звёзд.

Твоих волос ночную гроздь
Посеребрит луна.
Мы будем вместе или врозь,
Всегда и никогда.

Листвы просохший фолиант
Иссякнет в многоточьях,
Я выпью за прекрасных дам
Бокал протяжной ночи...

Всё глубже тишина, всё беспредметней слово,
И невесомость тянет из щелей,
Алтарь луны, как старая подкова,
Движения преступней и нежней.

Всё безнадёжней летняя улыбки
На гроздьях, стянутых приморским сном, аллей,
Кремнистый берег, привкус соли зыбкий,
От слёз и волн опущенных бровей.

Воспоминания разбиты о вечерний,
Больной дождём, надтреснутый карниз,
Мелодия воды играет челном,
И челн плывёт в зрачков туманный бриз.

Всё глубже сон, и олово рассвета
Всё тяжелей, и в этот час...

Как много в нашем мире фальши,
Печали, злобы и обид.
И на вопрос: Что будет дальше? –
Оракул мой, увы, молчит.
Мне в будущее дверь закрыта,
О прошлом я забыть хочу.
Вновь у разбитого корыта
Сижу, мечтаю и молчу.
Мечтаю я о странах дальних,
Где не бывала никогда.
Мне светит лик луны печальной,
Да в лужах – мерзлая вода.
Мечтаю я забраться в горы
И с парашютом прыгнуть вниз.
Рисует на стекле узоры мороз,
Как импрессионист.
Мечтаю облегчить страданья
Всего живого...

Решила «старушечка» дела поправить,
Сдала избушку, приходит утром , нет
Окон, вдребезги разбиты, и ну звонить,
Родимая полиция, спасите, помогите, браслет

Наручников наденьте на разбойника, нет
Закона в России, чтоб от разбоя защитить.
А женщина, жена и, против мужа не смеет
Голос свой подать, ей с мужем жить?!

Кричит, я муж и собственность
Она моя! Кто женщину в России защитит?!
В полиции говорят он не в себе, дурак и косность,
Вот если убьют вас, тогда осудит суд?!

Жди...

... а вы видели, как люди
Превращаются в небесных созданий?
Как безжалостно рвутся крылья наружу
Сквозь спину, уставшую от истязаний?
… и лишь в глазах можно прочесть,
Что они их сами себе причиняли…

*** ** * ** *** ** ** ** *** *** ** **

Ночь, прости, но если бы мог –
Я убил бы тебя без колебаний.
Тут нет ничьей вины, просто я
Уже обезумел от его страданий…
Знаю, ты не хочешь каждый раз
Вцепляться мне в плечи своими когтями,
Но… лишь только стемнеет –
Как он снова исчезает...

Присела на карниз
ветвь вяза;
тенью мокрой,
сквозь луж апрельских линзы,
смотрясь в чужие окна,
она скрывала ветер.
Как струны скрипки, пела
ночная мгла, капризно,
хлестая вяза улей;
в моей ладони белой
тлел мак апрельских углей.
И в темноте бесплотной,
я руку протянул
к дрожащей нити вяза,
упавшей на стекло,
разбитой вазой с пеплом.
Она осколком выжгла
мне чёрную строку,
шептавшую неспешно –
что не вернусь сегодня,
куда вчера бежал
по лезвию весны,
смотрясь в чужое сердце...

Есть давно уже нечего, мозг оглодан, опухоль
после его съедения, приступила за самою себя,
доедала желудочков покрывало, плавала на
поверхности церебро-спинальной жидкости,
зависимы или свободны, буквы парили отде-
льно, друг от друга, не могли соединиться в сло-
ги, лишь точек стоги, громоздились, на поверх-
ности чаши, турецкого седла, кашей, а та о ком
не переставал думать, была целью мозговой
атаки, синела в припадке, пришлось окатить её
холодной водой из кадки, несмотря на это...

000
Истории нашей следы
Только в старых книгах
Остались жить...

000
Истории стариковские шаги
Сквозь пожелтевшие страницы книг
Ведут меня за собой...

000
Почему так случилось- не знаю.
Над старым учебником истории склонившись
Я сочиняю хокку...

000
И в старой книге я читаю
Про давно ушедшие века,
Генетическая память во мне стучит...

000
Я кончил школу много лет назад,
Но старые учебники истории
Меня возвращают в детство..

000
Люблю старые учебники истории,
В них...