Растягивал меха эхом

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...

Не позволяй себя растягивать...
...туда – сюда, а хуже — во все стороны...
От напряжения чрезмерного,.. — внезапно,.. даже неожиданно:
прорехи,.. дыры появляются...
В душе. На сердце... И в сознании...

Чем больше можешь ты,.. — тем чаще,.. аппетитнее...
В тебя влюбленные!.. ...хрустят. И объедаются...
И просят,.. плачут грешные...
Не знай зачем,.. и для кого еще.
Сегодня ЖИЗНЬ совсем уж суетливая...
Не позволяй себя растягивать...

Есть направление,.. способности?..
Своей тропой...

Жестокий мой романс на ярмарке мехов...
На месте где идет оптовая торговля...
Коммерция, увы, вне песен и стихов,
Одна лишь бырыша тупая ловля...

Индейские шатры из горностайих шкур,
Для оживленья действа -- рыженькие лиски...
Им лучше б из леска охотиться на кур,
Коммерческие страсти им не близки...

Оленьи шкуры просто брошены на снег,
Пятнистые покровы -- белые на белом...
В пучках – орлиный пух – и удивляет всех:
В пучки спрессован ветром между делом...

Бобровые меха – в...

Охотником себя вообразил,
Прицел оптический я на нос нацепил,
Мой ствол всегда при мне, охота началась!
И в джунглях городских высоких крыш
Две серны - близнецы пришли на мой манок.
Я рву курок - дробь выбивает пыж,
И эхом выстрела гремит тяжелый рок.
Метнулся предо мной пушистый мех,
Щеки коснувшись нежным поцелуем,
По крышам прокатился легкий смех,
Остался я на вечер с рататуем...

Чуть белеют берёзы,
Тень легла на пруды,
Кто-то высыпал звёзды
на поверхность воды...

Камыши онемели
В ожидании дня,
Рыба вышла на мели,
Осторожность храня.

Запоздалая птица
Пролетит над водой,
В камышах затаится,
Не нарушив покой

Вспыхнут звёздочки-крошки
И, взорвав тишину,
Искры с лунной дорожки
Полетят на Луну.

Это прыгнула рыба-
Всплеск воды, как набат...
Камышинок изгибы
По воде полетят,

По далёким протокам.
По кривым зеркалам,
И рассыпится током
По...

Сегодня шестнадцатое,
Июль.
Жара обдает унынием
Мутные окна квартиры.
Федерико Феллини
И ночи Кабирии
На пару с взъерошенной псиной
Проедают время лета.
Мирное опустошение.
Южные сны при свете
Городского солнца
Льются дыханием винным.
Надоедливый шум
Мечты.
Та, что разбавить в силах
Последние сводки
Глухой пустоты
Утонула в московских пробках.

Семнадцатое.
Рюкзак с утра раздался пенной массой.
Бодрячком
Очередная порция скандала
С престарелым родственником.
И, все-таки...

Моя душа кричала в уши ночи
До хрипоты,но та была глуха.
Немая тишина беду пророчит,
Собрав все звуки и стянув меха.

Но крик,упав на плечи трав росою,
Вернулся эхом пламенной любви,
И то мгновенье,что зовём судьбою,
Меня на руки подняло свои.

И веры посох в руки заложило,
Рассвет прозреньем задрожал во мгле.
Я отрекусь,но снова скажу:было
И есть святое чувство на Земле

Снег кружится над Хмельницким,
Ветер жалобно свистит,
Ель немного наклонилась
И от холода дрожит.
Хвоя стильно нарядилась,
В серебристые меха,
Фонарями освещалась,
Сей метели красота.
Ночь пронизывает грохот,
Перестук колёсных пар,
За собой оставил эхо,
Проезжающий состав.
По перрону ходят люди,
Ожидая поезда
И в вагоне проходящем,
За окном скучаю я.

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Дуновение лейпцигской школы;
соцветие венской классики с красками романтизма;
свобода ритма и фразы;
синтез эпохи;
под пространным куполом полифонизма –
осколки лунного света,
вскрытая грудь горизонта,
обнажённая плоть восхода,
органное сердцебиение дня,
и я уже вижу, как дышит
воздухонагревательный
механизм,
частокол деревянных и металлических труб,
как дрожит шеренга ручных и ножных
клавиатур, рычагов и кнопок;
как объем изливается на меня
фантазией эха,
интенсивностью...