Растворюсь в тумане облака

Я тебя на руках
Унесу к облакам,
Ярким, утренним солнцем
Расцвеченным,
Чтоб купалась ты в них
И купалась в словах,
Что шепчу, самой сладкой,
Я женщине.

Бросит в краску рассвет,
От мной сказанных слов,
Откровенных, порой,
До бесстыдства,
Только, может быть это
И есть та любовь,
Что сметает к чертям
Все границы.

Единение душ,
Единение тел,
Единение мыслей
И взглядов.
Это наша возможность,
Перейти тот предел,
Целым стать,
А не просто быть рядом.

И пусть судят вокруг...

Не укроет туман, не застудит метель,
Мне моё, уж давно отшептали.
Здесь в начале зимы, в полдень тоже капель,
Растопив лёд, теплом дни послали.

Ах обман это всё — неба синь и лучи,
В них весны, лишь иллюзия зова.
И хоть сколько ищи, и хоть сколько кричи,
В мир зимы, возвратится крик снова.

Не посмотрят уж вслед, не окликнут уже,
В прошлом я, на меня отсмотрели.
Принял ум всё во мне, отчего же в душе,
Вновь зима и метут вновь метели.

Не помянут уже, ни добром и ни злом,
Уж...

Мысли ни о чём,
Пусто в тишине.
Как в кино немом,
Как в беззвучном сне.

Без лица туман,
Бело-сизый дым.
Он сюда не зван,
Он чужой здесь им.

Колокол в набат,
Ружия в штыки.
Пули засвистят,
И найдут виски.

Странно и чУдно,
Прост до тошноты.
Это жизни дно,
Нет здесь высоты.

Мысли ни о чём,
Не вписались в план.
Зябнет за окном,
Без лица туман.....
Марковцев Ю.

Я придуманное облако,
Я себе сам просто снюсь.
Мои чувства миру побоку,
Я привык и не сержусь.

Помоги мне Боже святый,
Тяжко душеньке моей.
Битый я и жизнью мятый,
Лишний, я среди людей.

Даже тех, кому я нужен,
Раздражаю я собой.
Даже тем с кем ещё дружен,
Я давно уже чужой.

Я не тот, кем себя мыслил,
Жизнь не то, что вижу в ней.
Сон меж дат-событий-чисел,
Весь мой путь среди людей.

И как облаку положено,
Я растаю в вышине.
Помоги мне воля Божия,
Плохо — тяжко очень...

Не тумань очей слеза горючая,
Память образами не печаль.
Власти нет у нас над волей случая,
Закаляют холодами сталь.

Потерявши голову не плачут,
По, на ней, красивым волосам.
Иногда итог проблем — удачи,
Не всегда быстрее путь что прям.

Простучит по рельсам электричка,
Стук стихая, им оставит дрожь.
Держит в жизни ею жить привычка,
И боязнь, что в смерти ноль найдёшь.

Обречён лёд, вновь когда-то таять,
Врёт наука — вечных нет мерзлот.
Вечность дым, о нас растает память,
Лишь...

В небе облака,
Словно вата белая.
На душе тоска,
Что же, что ж наделал я.

Всё что смог сломал,
Не со зла по глупости.
Словом обижал,
Позабыв о чуткости.

Норов пылкий мой,
Разум победил.
Завладев душой,
Сжёг всё гнева пыл.

А теперь стыдом,
Сердце колет совесть.
И тоскливо в нём,
А в сознанье горесть.

Облака как вата,
В синих небесах.
Тени бросив пятна,
Тёмные — как страх....
Марковцев Ю.

Ты не тронь туман лапой сырой,
Не свисти вслед скворец-пересмешник.
Не тревожь память жизни виной,
Мне напомнив, о том что я грешник.

Не гони с тучей бури беду,
В нашу сторону ветер могучий.
Не ломай яблонь юнных в саду,
И не гни вниз шиповник колючий.

Помню сам всё, не нужен укор,
Мне картиной падения память.
Я его, мне лишь видный, позор,
Не сумел в своём прошлом оставить.

И прошу я не милость, а силы,
У Небес — тяжкий груз у вины.
Напряжение рвёт сердца жилы,
Натянув их...

Снег станет талою водой,
В себе всё время растворит.
Ничто не вечно под луной,
Ни сталь, ни древо, ни гранит.

Со мной ли или без меня,
Вернутся стаи птиц весной.
И солнце, свет подарит дня,
И мир, жить будет под луной.

И по утрам и вечерам,
Вновь вспыхнет горизонт зарёй.
И как всегда на здесь и там,
Разделят люди мир Земной.

И где-то, кто-нибудь умрёт,
А где-то, кто-нибудь родится.
Здесь, под луной круговорот,
Рождений и смертей продлится.

Я на снегу оставил след,
А он...

Что-то шло, пыхтело,
Словно зверь большой.
За туманом белым,
За моей спиной.

Булькало дыханием,
С ржавой хрипотой.
И делясь страданием,
Издавало вой.

Что же ты такое,
Чудище в тумане?
Что ты хочешь воем,
Разделить меж нами?

Я иду крадучись,
Через раз дыша.
В пятки, кляня участь,
Спряталась душа.

Страшно — то, что топало,
Схватит вот-вот-вот.
Затаюсь — пусть около,
Чудище пройдёт...
Марковцев Ю.

Ранним утром сизари
поднимают синеву,
а шиповник цвет зари
лепестками - на траву.

Рядом милое лицо,
взгляд - становишься родней,
бабочка несёт с пыльцой
беззаботность летних дней.

Грустью всё не завершай,
не достигнув облаков,
одуванчика душа
стала стайкой мотыльков.

В память трав - твой лёгкий след,
всё, что я держу в руках -
твой ромашковый букет:
двадцать солнц - все в облаках.

Валерий Мазманян