Расцвел каштан

Весна набирает на Дону обороты…
Начинает первые, выдавать красоты!
Первые цветочки расцвели в степи…
Начинает степь понемногу цвести.

А коль солнце пригреет родное…
Степь выдаст здесь ещё не такое!
Зазеленеет, заиграет пере цветом…
Запоёт на Дону с весенним ветром.

Птицы подпоют им дружно родные!
Вот и зашумят,- денечки шальные…
Трактора загудят в донских степях
И пойдёт работа в родных полях!!!

Расскажи мне о том,
Чем ты день прожилА.
Что в нём было добром,
А что происком зла.

Поделись всем и я,
Всё с тобой разделю.
В тебе жизнь вся моя,
И тебя я люблю.

Было всяко, но спас,
Нас от бед Бог Земли.
И любви огонь в нас,
Мы сквозь жизнь пронесли.

Май холодный, но в нём,
Расцвела уж сирень.
В настоящем — в живом,
Изнутри греет день.

И в печали любой,
Жар сердец нас хранит.
Настоящий — живой,
Чувств огонь в них горит.
Марковцев Ю.

Ещё я не умер!
Хотя был на грани.
Когда все сады по весне расцвели.
Сочился убийственно запах герани,
И кожей я чувствовал сырость земли.

Уже я смирился с уходом бесславным:
Насильно не будешь по-прежнему мил.
Я был для души твоей детской забавой
И в пору цветения за буйство корил.

Лежать бы мне чуркой в забытой гробнице,
Как мёртвый царевич, пардон - стихоруб,
Луч света нежданно пробился в темницу,
Согрев безнадёжно хладеющий труп.

Ещё я не умер.
Лишь наполовину.
Теперь ты...

Вот и лето жаркое во время настало,
Расцвели поляны и запели птицы,
Распустились листья, солнце заблистало,
Возле речки на песке публика резвится.
Общество в любви восторжествовало,
Маски сброшены и вот, показались лица.
Большинство с улыбкой, их больше не смущало,
Что у многих так бела спина и ягодица.

Вот и расцвели мои газоны,
Обоняю аромат пионов,
Гляжу на пышные бутоны,
Балдею, сидя на балконе,
И слушаю как каркают вороны.
Красивые рисуются картины.
Когда ж спадут у вируса короны
И кончатся все эти карантины?

Дрон, двухметровый высохший алкаш
убил собачку, как сказали дети.
Ударил ее спьяну об асфальт
и спать ушел, а через месяц – умер,
сгорел от метанола, посинел;
его дружки, напротив, пожелтели
и случай тот не любят вспоминать.
Зато у Дрона есть своя могила,
на Пасху расцвела над ней сирень,
лиловая, как он. И в то же время
вернулась Жучка в опустевший дом,
и по двору гоняет кур соседских,
и дети снова носят ей еду,
и слыша лай знакомый по ночам,
я думаю, что это не случайно,
что...

Отболело всё, перегорело,
И зарёй, вновь радует рассвет.
Песню на душе печаль допела,
И обиды-грусти на ней нет.

Не согреет, стЫлое кострище,
Не ищу в ушедшем я тепла.
В прошлом моём, стало оно бывшим,
И не вспыхнет, вновь огнём зола.

Время лечит боль переживаний,
Если, не начнёшь себя жалеть.
Нужно от несбыточных желаний,
Отказаться, вовремя суметь.

Не всегда, дано надежде сбыться,
Не всегда, быль превратится в явь.
Всем своё — чужого счастья птице,
В поле жизни, зря силки...

Там тропинка снегом припорошена,
Там мои, прожитые года.
Там на миг, пришла мечта непрошено,
И осталась в сердце навсегда.

Пролетели дни, снега растаяли,
Огнём в поле, маки расцвели.
С водой талой, наши следы канули,
На просторах Матушки-Земли.

Года за годом, осень вновь за летом,
Посещает шумный мир Земной.
Чтобы вновь, пленять сердца поэтам,
Увяданья грустною красой.

А мы веры в счастье не теряли,
Даже в дни, когда мир больно бил.
И он в нас, тьмой горечи печали,
Мечты...

Я не выживать, я жить хочу!
И дышать свободно полной грудью.
Я уже не плачу... Я кричу!
Что с планетой нашей дальше будет?
Кто посмел рабами сделать нас?
Да и как мы допустили это?
Погрузившись в темноту лишь раз,
Можно навсегда лишиться света...
Соблазнили сладким калачом,
Приучили к пьянству и разврату.
Нас скупили оптом, нипочём,
И стравили брата против брата.
Для любви и счастья рождены,
Вольными, свободными, как БОГИ,
Сотворять прекрасное должны
И идти по ПРАВедной дороге...

Что говорить, ведь прожито не мало…
Но жажда жить еще сильна!
И кажется, вчера еще лакало
Из мамкино груди дитя.

И чем длине путь, и тем короче время
Все кажется иными день,
мудрее в звездах ночь
И оседлав созвездье, вдарить в стремя
И мчаться от кончины прочь.

Как жаль, нельзя ослушаться предтеча!
То горемыке не дано…
И потому прекрасен каждый вечер,
И утро в радость расцвело.