Растерянность

Мир втиснулся в рамку проёма оконного:
лишь неба квадратик да дерево.
Глаза мальчугана, на смерть обречённого,
на мир этот смотрят растерянно.

Сегодня сказал на обходе профессор,
узнав результаты анализов:
«За почки бороться уже бесполезно,
Быстрее решайте с диализом».

В палате молчанье на миг воцарилось,
и даже в какой-то момент
парнишке казалось, что смерть отступилась…
И тут возразил ассистент:
«Профессор, у парня - один только полис,
и нам не дадут больше квот.
Какой там...

Однажды все перевернулось
И в жизнь мою любовь вошла
Душа как птица встрепенулась
Оцепененье сбросив сна.
Вошла восторженным сияньем
Чудесной ласковостью глаз
Наполнив жизнь очарованьем
Мерцающим в плетеньи фраз,
В ажурной грации движений
В пьянящем запахе волос
И в губ ее прикосновеньях
Несущих свежесть майских гроз.
В растерянности изумленья
Шепчу: ты - свет, ты жизнь моя
Ты трепетное восхищенье
Моя любовь, моя мечта.

Большое игорное солнце
трепещет.
Бело над крышей.
В набег
полощет
дождь
свои руки
в зной.

Вожжи упруги.
Вожди разлуки
сильны весной,
дрожжи
на теле
жизни,
кнутами
постели,
в эфирном
масле
разделан,
растерян
и неврастеник
паук
кибернетик уродливых скал
киберпанк-аксакал
ну зачем мне всё это?

Лето сейчас,
блин,
холодное это
лето,
зло
перевариваю зеркально
ото
бражение
дня
в либретто
ночи, а
пото
м, с голода,
ртом
колоритно
и непредвзято
еду
к...

Клинком точно в сердце
Пинком по горлу,
Я обездвижен,
К тебе прикован.
Пока что жив,
Но собой не правлю,
Как чертов псих
Любовью отравлен!

Кто мог подумать?
Откуда это?
Влюбленность в образ, черты поэта...
Мне опостылели эти страдания,
Как драной птицы - чувства метания.

Зачем появилась ты той черной осенью
Мне в жизнь ворвалась,
Влюбила и бросила.
Иль думала ты, что возможно такое -
Как черствый кремень я останусь собою?

Нет. Ты ошиблась!
Расчет твой неточен
С тех...

Эта Осень завершает вселенскую Алхимию…
Сотворяя новое Небо на новой Земле,
Предъявляя к людям особые требования.
Эта Осень, что уже вымыла небо,
Очищает до недр землю, сотрясая ее.
Создавая из человечества Солярный орден,
Новое Солнце воздвигая в центре нашей системы.

Умники и умницы призывают уходить от умозрительных фантазий
И поверять всё алгебраической линейкой,
С научной трехмерной «точностью» обосновывать 11-ое измерение,
Как же смешны мы в глазах Неба, в зрачке хитрой Луны...

Помню девушку, так юна. Как ты попала сюда?
Вера… Надежда… Любовь… как же звали тебя?
Скрыто лицо под маской и растерянный взгляд,
Еще не знала, сколько ей горя сулят.
Любовь всей жизни, лечение и друзья
А что легче? Когда бросили или выстрел из ружья?
Все сразу, на столь хрупкие плечи,
Мама ,как знала, и за здравие ставит свечи.
Время с трудом лечит, оно тут бремя,
На венах след, и на память эмблема.
Забудь о тех днях, когда шагала королева
Теперь твой подиум- коридор и палата-плена...

Что-то не то, что-то не так,
И только с виду, всё так же вокруг.
Только внутри непонятности мрак,
Там, у безликой тревоги сто рук.

Звёзд путеводных всё там же огни,
Но изменилась сама суть путей.
И в Рай сквозь Ад вести стали они,
И в мире жить стало людям больней.

И всё не так, хотя выглядит так же,
Всё ж о другом, гимн на старый мотив.
И всё не то, в голове мыслей каша,
Жизнь не заметил, почти всю прожив.

Пасмурно жить, уж который день тучи,
Словно растерян, мир тоже со мной...

Раз на приёме у врача
Расспрашивали папу.
Отец в ответ порой молчал,
В руках сжимая шляпу.

В диспансер сына он привёл,
Коль мама попросила.
А вот зачем -- не ведал он.
В медкарте, ведь, всё было!

Расспрашивала медсестра –
«Какая группа крови?
Что кушает сынок с утра?
Где ощущает боли?»

Растерян папа и никак
Её не понимает.
Спросить решила у сынка:
«Хоть, что-то, папа знает?»

Ей широко раскрыл сынок
Свои нежданно глазки.
Воскликнул радостно, как смог:
«Конечно, знает...

Милосердный мой сторож...
Всё белеет, всё только маячит вдали...
Огибает пространство, петлей замирает на шее.
До всего не дотронуться и не дойти,
Всё теченье течений, всё преддверье вечери.
Голый брат мой, взрыв большой высоты...
Развороты дыханья, завершенные полным удушьем...
Алых букв в нашу кровь,
Богу молится только идущий...
Богу молится бог
У безымянной черты.
Нетвердеющий странник,
Небесный должник...
Прописной тишины до краев
И навстречу соборным молчаньям...
Снова...

Сны листвы зелены.
Они знают больше, чем смерть,
Они знают больше, чем жизнь
И не страшно им зеленеть.
И не страшно им умирать
Будто в сон их подсыпан яд.
Быть точнее и тише...молчать.
Вечность снова накроет им стол
Этим воздухом, что вечно свят.
Белый хор белых их матерей,
Где опознан только лишь голос,
Голос матери ставшей твоей.


Я обнимал растерянное время,
Я больше не был неуспевшим,
Я не устал искать таинственного зверя
С печальным обликом ступающей зимы.
Как постарела...