Растаяла в руке снежинка

Умереть в твоих руках,
Растаять, раствориться,
В пыль небесного дождя оборотиться.
Ни лжи не ведая, ни страха,
С судьбой своей проститься,
В песчинку в звездном океане превратиться...
В твоих желанно ласковых руках...

Усну в твоих объятьях,
Как опоённая вином,
Забудусь сладким, терпким, дивным сном,
пусть даже утону в чужих проклятьях,
Я в измерении ином,
И мне все будет нипочем,
Когда усну в твоих объятьях….

Сколько снега растаяло?
Все водой утекло.
Сколько дум передумано?
Дождь стучится в окно.
Сколько лет нам отмеряно?
Ведь не знает никто.
Сколько троп мной проложено?
Знаю точно одно -

То, что в сердце моем-
Искры в пламя сбиваются.
То, что мысли мои -
Никогда не кончаются.
То, что годы летят-
Может, скоро закончатся?
То, что тропки мои-
никогда не затопчутся!

Фонари и снежинки. Переулки, бульвары.
Силуэты прохожих в рекламном угаре.
Одинокий подфарник в заколдованном круге
Кольцевых, радиальных… В межсезонном недуге
Посеревшие глыбы без имён и названий -
Геометрия скорби, гранита и граней.
Так устроена память: всё забудется, кроме
Фонарей и снежинок! - Эти мокрые комья
Перегруженно кружатся в сумерках мерных,
Словно ищут сочувствия, белые смертники.
Их растопчут ногами, их колёса раздавят!
Но, скорее всего, они просто растают.
В этом...

Забыть, растаять, испариться,
бежать туда, где нет тебя.
С собой на едине напиться,
воспоминания гоня.
Всю ночь не спать, хватая воздух,
за клочья драных полюсов,
не в силах отпустить твой образ,
средь миллионов образов...
Страдать, кричать, молить пощады
у бесжалостной судьбы,
травиться сигаретным ядом,
бежать сквозь пустоту и сны.
Вот то святое наказанье,
что вскоре предстоит понесть,
за это сладкое свиданье,
в котором чувств не перечесть.
Но я готова - это правда!
Пускай...

Ещё не весь растаял лёд
Ещё слегка сугробны лужи
Но солнечный, апрельский мёд
Уж птичьим гомоном контужен
Пушатся вербы и причёска
Вновь отрастает у газона
Либидо пухнет у подростка
ПанкЭмГотичного фасона
И обнажив свои коленки
Идут на встречу приключенью
Москвички, «Питерки», «Смоленки»
В такт романтичному влеченью

Первый снег растаял за ночь,
Дождь всё смыл, какая жалость.
Осень просто задержалась,
Отгоняя зиму прочь…

Настроение не очень,
Грусть, печалью озабочен.
И закралась между строчек,
Мысль, что буду счастлив вновь.

Небо надо мною серо-голубое
Плещется тихонько нежно-неземное.
В обрамленьи белом перьев-облаков
Солнце рассылает радость родников.

Наша радость часто розового цвета
Пессимизма хуже легковерье это.
Бьёт волной прибоя, заливая плёс,
Жизни дрейф бесцельный, что голодный пёс.

Круг спасительный из смеха, оптимизма
И успеха, возрождается харизма
В играх солнечных симфоний, в блеске глаз
Пессимизм растаял, подарив алмаз!

Россия трепетной рукой
Качает колыбель,
Давно неведом ей покой
И мягкая постель.

С детьми – ни отдыха, ни сна,
В заботах день и ночь
Над ними кружится она,
В желании помочь.

Летят года, плывут века
Пред взором кротким вдаль,
А в нём – то буйная тоска,
То горькая печаль.

Порой тревога промелькнёт
В задумчивых глазах,
Порой улыбка вдруг скользнёт,
Растаяв на устах...

Но, как счастливейшая мать,
В безумии страстей,
ВЕСЬ МИР ГОТОВА ЦЕЛОВАТЬ,
ЛЮБУЯСЬ НА "ДЕТЕЙ"!

Нет слов, растаяли нежданно…
Давай, дружище, помолчим.
Вдыхая вечер, кем-то данный,
Лишь тишиною прозвучим.

Все афоризмы, постулаты,
Не стоят этой глубины…
И мы, безмолвием богаты,
Заметим музыку весны.

Невыразимое, касаясь,
На крыльях Духа унесет,
Где настоящее, сбываясь,
Из пут всезнания спасет.

Белой пудрой Зима
На лице освежила бледность.
Аккуратно глаза подвела
Синевою холодной тени.

Серебром зазвенели в ушах
Две кристальные льдинки.
Волос пышные облака
Зажгли радужные снежинки.

У виска озорной завиток -
Штрих последний кокетки.
Зима вышла искать любовь
На большой голубой планете.

И всего через два шага,
Подскользнувшись, Зима упала.
Тая в тёплых руках Ноября,
Поцелуев узнала сладость...