Расстройство желудка

Ферменты расщепляют компоненты.
Был полимер, а вот и мономер.
Тут в каждой клеточке свои секреты,
На каждую атаку свой барьер.

Вот всасываются ингредиенты-
Белков, жиров и углеводов смесь.
Выводятся конечно экскременты.
Нам остаётся вовремя поесть.

Страдаем мы порой от диспепсии.
Желудку пожеланье: Будь здоров!
Не справится с болезнью без усилий.
Дела всегда важнее лишних слов.

Есть в нас набор химических реакций-
Обмен веществ, то есть метаболизм.
Не терпит жизнь движения...

Заяц по лесу гулял,
Корешки он собирал,
Собирал грибки и лист,
В деле зайчик был речист,
А потом он суп варил,
Взгляд с кастрюли не сводил,
Улыбался, песни пел,
И плясал он, и свистел.
Появилась вдруг лиса,
Смотрит зайчику в глаза:
- Что ты делаешь, дружок,
Вкусный чую запашок?!
Заяц сделал важный вид,
Он лисичке говорит:
- Да барашка вот варю,
Я мясцо, лиса, люблю!
Был в баране слабый дух,
Не ловил он в драке мух,
Стойко принял мой удар,
Смерть ему, как Божий дар!
Целый день...

Продукты лучше есть корректно
И сочетать как надо,
Иначе станет от дефекта
Кишечнику засада.

Возможно двадцать нам пассажей
От флатуленций в норме.
А больше - то болезни нашей
Пахучий слишком номер.

Без микций тоже мало плюсов,
Они необходимы,
Но чтобы только без рефлюксов,
Изжоговой картины.

Брожение и много слизи,
Гниение в желудке
Года затягивают жизни,
А к ней мы всё же чутки.

Боль головная, как причина,
Бессонница, тревога.
Дышать всегда невыносимо
Под выхлоп...

Жить давно уже нам не вновЕ
Без Царя в безУМной Голове.
И при этом путать очень ловко
ЛОБ с ЛОБком, а ГОЛОВу с ГОЛОВкой.

Бог с Природой, чтобы Жизнь вершить,
Нам даруют Пищу для Души.
А когда Душа становится нечуткой,
Мы стремимся к Пище для Желудка.

БОЖИЙ ДАР с Яичницей не путать чтоб,
Не Живот нам надо подключать, а Лоб.
Если в Голове проснётся УМ как Царь,
Станет ясно, что такое - БОЖИЙ ДАР!

В ресторане Колобок
Острого наелся жутко.
Ну, а для лисы итог:
Несварение желудка.

Вот город, скрюченный от боли
В пустом, измученном желудке,
Где люди-тени силой воли
Ещё живут под звук побудки
Сирен, чудовищно всполошных.
Где жить так хочется, пусть тошно,
Но умереть - нельзя, хоть можно.

Вот дом, один из многих тысяч,
Где над парадной можно высечь:
"Оставь надежду, всяк входящий".
Всех дожевал голодный ящер
Что быстро вылез из берлоги:
Четвероногих и двуногих...
Ослепли вдруг кошачьи боги.

И полумёрзлая квартира
В осколках рухнувшего мира...

Я бы могла написать на немецком,
На португальском или на шведском,
Я бы могла написать на французском,
Но я написала стихами на русском.

Значит, для русских стих предназначен,
И нисколько, никак не иначе.
Пусть кто-то скажет: «В написанном бред»,
Только проверь всё в истории лет.

***
Верь, что Бог есть на свете один.
Он и отец, и кумир-господин.
Род – его имя, он всё породил
От тварей земных до небесных светил.

Не вспоминай Бога всуе напрасно.
Все беспокойства не любят – то ж...

Приятны волны тепла
В серьёзно морозный вечер…
Я руки в них занесла –
Костёр горячее печи!

Пока снежинки в лесу
Балетом кружатся всюду -
Зимы вбираю красу,
Душой ожидая чуда.

А вдруг высокий олень
Мелькнёт за ближайшей ёлкой?
Хотя бы только не тень
С голодным желудком волка!

Рыжее огня – лису
Увидеть на чистом снеге!
Такого я не снесу,
А зайца серого в беге?

Проснётся белка в дупле
На запах костра лесного,
И вот уже на земле -
Орешки клада съестного.

Прощай костёр...

У всех чувств, вещей, явлений,
Есть свой вкус, масштаб и цвет.
Всё — во власти ощущений:
На вкус с цветом — друзей нет.

Странноватый вкус у боли:
Чуть-чуть крови, чуть-чуть соли,
Чуть-чуть злости, чуть-чуть страсти,
И крик рвущий мир на части.

Серебристый вкус у смеха,
В нём забота и потеха.
Жар огня с холодным льдом,
Звучит радостным звонком,

У тревоги вкус колючий,
Чуть-чуть острый, чуть-чуть жгучий.
Чуть-чуть грозный, чуть-чуть жуткий,
Словно колики в желудке.

Вкус...

Она бежала мне прямо в руки.
Я умирал со скуки - в образе собаки-суки.
Меня не морили голодом. Играли те звуки.
В образе собаки-суки. Таки из сердца-желудка- Пуки.
В образе стабеллых терций. Подрожаю Азаки-Суки.