Расстоянье

Сегодня прошло ровно 37 лет с самого счастливого дня моей жизни — дня, в котором я повстречал свою половиночку. А мне иногда кажется что это было вчера, ведь мы с ней всё те же, просто я чуточку постарел, а она стала ещё краше.....

Я помню — каждый миг той первой встречи,
Наш первый танец и твой звонкий смех.
Мне спустя годы, тот далёкий вечер,
Тепло мгновений, дарит светлых тех.

Как мчится время, как же много было,
С тобой у нас в нём — трудного и нет.
Но в нас оно, ничем не погасило...

Позови ты меня, позови,
Где бы не был, тебя я услышу.
Расстояния нет для любви,
Нет её красивее и выше.

Не грусти без меня, не грусти,
Не скучай, за меня не волнуйся.
Я пройду все Земные пути,
Не сломает, меня ветра буйство.

Не устань меня ждать, не устань,
Я живу, пока ты меня ждёшь.
Между явью и сном только грань,
Не всегда, что есть что разберёшь.

Не забудь обо мне, не забудь,
Я храним, твоей памяти силой.
О тебе, стучит сердце мне в грудь,
Лишь тебя, называю я милой...

В твоих глазах открылась осень,
Цветным отзывчивым узором,
Что проходящий мимо спросит, -
Кого встречаешь ты так взором?

А у тебя повадкой джаза,
Танцуют листья на ладони.
И, как молитва, бродит фраза, -
Теперь меня никто не тронет.

Но ждёт вокзал воспоминаний,
Когда его покинет лето.
Грусть не приемлет расстояний,
Она всегда молчит об этом.

Вот полумрак соседних улиц,
Спросил до осени дорогу...
И мысли прежние вернулись,
Любить и верить понемногу.

15.08.2013

В белой обложке книга февральского сна.
Падает под ноги лист смятый, последний...
Там, где увидишь во всем ты тени и пепел,
Шепот и шелест выберет снова тебя.
Можно отречься от букв в тишине высоты
И написать о прошедшем терновую строчку,
Слышать таинственный знак шелковой красоты,
Тот, что и нас и молчание пишет построчно.
О, невесомая... нежная жажда моя,
В листьях вчерашних сними с меня эту корону!
Мне из ладоней достань эти гвозди из льда,
Выпей стихи и отдай меня белому слову...

Мимолётные желания,
Пошлют в дальние пути.
В бездне шага расстояние,
В жизнь длинной смогу пройти.

Глянет небо отстранённо,
Словно я ему чужой.
Словно я обидел кровно,
Чем-то этот мир Земной.

Чужеродность в настроенья,
Плеснёт тёмные тона.
В них печальный миг прозренья,
И боль лишнего звена.

Невостребованность ближним,
И ненужность остальным.
Цели вычеркнув из жизни,
В ней всё сделает чужим.

Мимолётные желания,
Став причиною путей.
Дадут горечь понимания,
Лживой...

Степь бескрайняя, белоснежная,
Бесконечная, даль твоих равнин.
Зорькой алой ты, к миру нежная,
В тебе ветер спит, твоей бури сын.

Как проснётся он, оживёт пурга,
Словно дикий зверь, будет бушевать.
Все пути опять, заметут снега,
Белой скатертью, будут всё скрывать.

Взойдёт солнышко, стихнет бури вой,
Успокоится, мир родных степей.
Будет радовать, душу в ней покой,
А снегов ковёр — белизной своей.

Не найти степей — окончания,
Скатерть белая без начал-краёв.
В ней смешал...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Богоматерь цветов,
Мне осталось научиться сохранять в ней дыхание свечи...
Мне осталось научиться не загасить её...
Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности её невесомое...

Дрожь черновика...
Надо прежде родиться в темных страницах,
Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,

Богоматерь цветов,
Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.
Рисующий голубым пером знаки на воде листа,
Прося прощения...

Тут, и только тут видны имена и буквы...
Тут ты можешь, глядя в глаза свету, молчать...
Обожженный снаружи, весь в царапинах изнутри...
Как непривычен голос без слов...
В бесполезности всего что сказано
Всё удивительное одинаково.
Начертание листа и все его смерти,
Где книга читает книгу, где написан свет или сумрак...
Сейчас бывает всегда и только сейчас.
Времена ясности, где в тишине никогда не звучат ответы, их дают молча.
Потемневшее время присвоено ночью,
Написание ладони горячо...

О, этих равновесий жаркий край,
О, этого цветения покорность...
О, если б знал я, если б только знал,
Что в переводе с тишины мы - невесомость
неправильно звучащих белых слов.
Мы - сшитые без мерки у Портного
В одной из брачных комнат тесноты...
Мы, выпавшие из печали дома
На летние и яркие цветы...
О, если б знал я, что начну писать...
Начну писать так неуверенно - красиво...
О, если б знал я, что поэзией самой
Давно уже приравнен я к ранимым.
Тонко нарезанные буквы наготы...