Рассеянный

Мёртвого имя назвать – всё равно что вернуть его к жизни.
Древняя восточная мудрость

Наша память о них всё короче.
Знает маятник дело своё...
К Богу их обращённые очи
Исклевало давно вороньё.

Прах рассеян ветрами по свету,
Умножая безвестных число.
Сколько подвигов кануло в Лету
И курганов быльём поросло!

Зло у нас каждый век с урожаем.
Веру павших героев храни!
Мы забвением их убиваем.
Вспомним всех, чтоб воскресли они!

1
А вот Кириловна ( кто, Маша… )
сидела в комнате своей
и, с настроением апАша,
вдавалась в тщательность затей,
но в пяльцах строчку вышивая…,
терялась в мыслях…, всё скучая…,
перед окошком, что, с тоской,
открыла прежде…- в летний зной…,
хотя…- не путалась шелками,
через рассеянность любви,
а в прозе ( Часто! ): «Се ля ви»*…,
способна, розу шить, стежками,
зелёным шёлком ( Толь со зла? ),
как краля Конрада смогла…

* - Такова жизнь ( франц. ).
2
И под её иглой, узоры
( где...

Homo-Любовь, ко «Дню влюблённых»,
В «любви», сливается, бокал,
Вместе с «влюблённостью» тварь-пар,
Нам не подобных - не способных
Младенцев Sapiens рожать,
Определеньем лесбо-геев -
Homo Erectus, сексо-тенью
Смеет Природе угрожать…

Кто - «виночерпий» - разбавляет
Любовь - «влюблённостью» тварь-пар?
А, кто процесс благословляет,
Сивухой секса отравляет
Расу Белейшую Мирян?

Кто Эрос Русов Первородный
На секс лесб-геев – однополых
Стремиться, Явью, заменить?
И, без войны...

Гравитация, как притягательная сила, для мате-
рии и отталкивающая для антиматерии, что за
ересь, белиберда, а что обеспечивает расшире-
ние вселенной, навсегда, или на время и где то
стремя, шпора, что гонит тебя, твою мысль (по
темени) по просторам, твоих же заблуждений,
ты маг или подмастерье, флаг или рея, состоя-
ние взрыва или стабилизации, правды или про-
фанации, порывы, мысль тленна, игрива, осно-
вательна или вздорна, легкомысленна, взыска-
тельна, что-то не то несёшь...

На радость времени не осталось, какая нам жал-
ость, никакой, и не надо писать толково, путай
слова и буквы, фотоаппарат поломан, катаракта
и сетчатка, давно не та, глаукома на оба глаза од-
на, старость, различать цвета и то усталость, даль-
тоник, красного, синего, жёлтого, тоны, для дру-
гих, зелень листвы, их, не надо тревожить, вык-
лючение лобных долей, ничуть не милей и от-
сутствие воли, что может быть боле, боли лучше,
радости меньше, печали выше, (кот на крыше?),
ни...

Актуализация возможностей, возникающая при
наборе критической (нейронной) массы, асса, на-
чало начал, самосознания причал, выкидыш инт-
еллектуального посыла, ила восприятия, рутины
логических рассуждений, руны прозрений, иней
сна, роза ветров, мотиваций ров, верёвка веры,
поэзии сферы, перлы, эмоциональной глупости,
тупости пустословие, графомании условия, искру
потерял, вял, не собран, рассеян, глух, концент-
рации испуг, пухом, тополиным увеян, раскидан
на плоскости, лопасти...

Секунда, миг, а может постоянство, всё к чёрту
к дьяволу убранство, всех не накормишь,
вечно жаль и тех и этих, где вуаль, полюбим
всех мы насовсем и это мера продвиженья
из века в век и чуда бденья, всё здесь и около
лови, вернее, полу отвари и всё твоё и ангел
рядом и шепчет в ухо, то, что надо, сосредото-
ченность свята, рассеяность её сестра.

Куница, появилась вдруг и изменялась
ненадолго,( в мангуста, и в хоря, и в волка),
окрас и форма это пустяки, для твари, что
с руки и ела, и укусить могла и пела и выла
на луну, (а пламени и водам всё подвластно),
хозяина любила и блюла и блюда била и на
них спала, орёл был близко (образ покрыва-
ло) и троица от сатаны трусила рядом и бли-
ны, всё это совмещалось, всё по кругу, оп-
ять и снова и признанья друга, а следом и
предательство его и взлёт души и просто ни-
чего...

Никто уж не помнит, когда это было,
Немало времен утекло с той поры.
В пространстве небесном красавицы жили,
Три дружных Богини-сестры.
Летали они от планеты к планете,
Скользили меж звезд в небесах,
Резвясь, предавались занятиям этим,
Мелькали эфирные их телеса.
Понравилась им голубая планета,
Которую звали Землей.
Решили побольше узнать, и при этом
Скользнули в туман голубой.
Попали они в ледяную пещеру,
Изодраны в клочья тела,
А старшая вовсе в одну из расщелин
Рассеянной тенью...

Мы жгли закат и расчищали ночь,
мы пили чай из лепестков суданской розы;
и сладкой струйкой опиум дышал
тебе на волосы, танцуя первым снегом.
Мы не уснём, чтоб утро приоткрыло
всю наготу и прелесть ожиданья,
чтоб нежный поцелуй, как первый луч,
скользнул на плечи розовым туманом…
А дальше, свет оставит на стекле
осколки-лепестки суданской розы;
взмахнув плащом, раскинет карты солнце,
и мы с тобой сыграем снова в прятки –
но я тебя, конечно, не найду...
Льёт синь восток, я преломляю...