Распятие

Струны как тетИвы, и как студень души.
Соловьём ретивым бьюсь в телячьи уши.
На Руси попойка без конца и края,
Сказка «Перестройка» воровского рая.

На гулянке грешной пьют до смертных колик,
Там наркот кромешный, кто не алкоголик.
Видите кривлянья и козлиный топот?
Это «россияне» душу в спирте топят.

Русь белугой воет от четвертованья,
Хряк дубраву роет, яр до ликованья.
Жёлуди – в желудок, древо – на распятье,
И каков разсудок, таково проклятье.

Мы могли б дивиться, кабы...

Ах ты лис христов, дьявола оков, вериги, два
голубых окна, риги, юный и прекрасный, пил-
игрим (атласный), возвышенный, низкий, угр-
юмый, несчастный, склизкий, страшный, ужас-
но красивый и не тряси, прошу тебя, своей гри-
вой, (воя вой), лучше скажи что случилось с то-
бой, кот кота, беса бес, на кулички влез или
спустился, шишковидной железой лучился, тре-
тьего глаза слеза, стрекоза, пропевшая красное
лето, ничего не получившая за это, местополо-
жение ада, оно тебе надо? души...

Твой Голос по-детски чист, непосредственен.
Лёгок, как снег, и по-женски естественен,
Сердцем глубоким согрет,
Жерлом вулкана задет
И защищен ледяным панцирем.

Твой Голос молчит, говоря,
И говорит, молча…
Но воспаленным лбом я припадаю к иконе Голоса.
Наслаждаясь поэзией святости,
Истой, неброской.
Твой Голос пахнет терпкими лилиями
И мёдом церковных свечей.
Твой Голос лучи Селенита льет,
Прорицая и соединяя любящих в одно имя,
Рисует узоры фиолетовым инеем.

Твой Голос во мне...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...

На цинковом небе – ноябрьский дождь.
В воздухе – тушь и сиена.
Пропласток перспективы
подводит брови сурьмой.
Ныряю дрожью
в дверной проём
и упираюсь в холод
венозных стен –
без альтернативы. Снова

нет ничего слаще её волос
в такое безвременье,
когда по стеклу
стекает
кадмиевая слеза,
разбавляя чайное многоголосие,
и побелкой ссыпается аромат
осенних аллей, перетекая
в разряд фантазий.

Я встречаюсь
с ангелами её губ,
с глазами,
цвета речной долины,
с её именем на...

Именем Твоим…

Знаю, Именем Твоим будет названа планета!
И зыбучие пески сотрут приметы раненого бытия,
Ведь существование – не для Тебя!
Поменяв субъект и предикат местами,
Нарушаем логику горизонтали,
И, распятые Игрой по вертикали,
Станем для потомков Снами,
Невидимками – для современников,
Как заложники и пленники Луча.
Кодом – для Космической Эпохи,
Для Иисуса же – руками и ногами.
Для Грядущего мы – основание и сваи,
И зерно – для жерновов прошедшего.
Схваченные пустотой...

Пульсом,пульсом,пульсом,пульсом,
Мысли жгут,давление плюсом.
Дух живой в прожженном теле,
Похудел брат за неделю.

Обезумевший луною,
К смыслу здравому с войною.
Серый мир в стеклянном глазе,
Положителен к заразе.

Стены дома хуже клетки,
Не родные стали детки.
Ссоры,ссоры,ссоры,ссоры,
Сорваны с карниза шторы.

Рвется изнутри наружу,
Возле запах воли кружит.
Где же,где же,где же,где же,
Почему сейчас, не прежде?

Мертв покой спокойной ночи,
Спать ночами нету мочи.
Сердца...

Ночь – небесная странница
Звёздной россыпью тянется.
Из Ковша пьёт немеренно,
В нём живая вода.

От-кутюр платье чёрное,
Что-то есть в ней ликёрное.
Вам в глаза лжёт уверенно,
Холодна и горда...

Мы, любовью распятые,
Простынями замятые,
Утром ранним разбужены
Набираемся сил.

Ночь уйдёт неизбежностью,
Неразгаданной нежностью...
Где туманы простужены,
Я её не спросил.





Иллюстрация: интернет

© Copyright: Наталья Костянова, 2012
Свидетельство о...

Цикорий лазурью пленяет небесной,
Манящей зовет высотой…
Навстречу ветрам лепестков его нежность,
Пронзителен цвет голубой…

Под солнцем палящим он стойким солдатом,
Где пустошь его ореол…
В жару и зной стоит, душой распятый…
Не выцвел… с гордой головой…

Под жарким солнцем указателем дорог,
Небесной лазурью цикорий.
Мне шорохом дорог шепнул цветок,
С надеждой, дорогое имя Ю

Лишь моим заблудившимся словом
Теперь наслаждайся и клянись,
Ты моё и крыло, и окова,
Ты взгляда зовущего эскиз.

На звезде неупавшей распято
Желанье, молчаньем крик пропет.
Эта ночь пролилась мрачным ядом
По нашей отравленной судьбе;

Но разбудит своим утешеньем
Бесстрастно-холодная заря.
Я в тебе не увижу спасенья
Сквозь чёрные пальцы ноября.