Распуститься

цветы любви
распустившись в сердце
вскоре неминуемо вянут

но лучше этого
раньше времени
не знать
...

Винсент пишет пространные письма
брату Тео
да и всему человечеству заодно
из старого дома где уж нет никого
где кусочками мела
на стенах
нарисованы дверь и окно


***

с рассветом
оборвался сон
и лишь
осталось лежать на столе
неизвестно откуда взявшееся
белое перо писчее
с каплей крови на кончике


***

хватает неожиданно петлею
нехватка кислорода и любви
и оползаешь в одиночество порою
зови кого иль не зови...


***

когда понимания становится много
трудно что...

Наступает весна. Наступление это
Всё успешней на разных фронтах.
Всё смелей и торжественней вспышки рассвета,
Все солдаты весны на постах.

И под натиском мощным весеннего войска
Отступает на север зима,
А за нею несётся шальная повозка,
В ней весна-командирша сама.

Раскалённым ядром пролетает светило,
Окрылив тех, кто в снежном плену.
Рать деревьев антенны свои распустила
И весеннюю ловит волну.

А для майских дождей капли-пули отлиты,
Туч обоймы хранит арсенал...

Что такое Любовь? Может это то пламя,
Зажженное нами, что обжигает кровь?
Ну а может цветок, распустился под светом,
Ранним этим летом - на обочине у двух дорог?
Может тот звездопад, что прекрасно сверкает,
Упадёт и не знает, как вернуться назад?
Или просто два сердца? Одиноких немного,
Безусловно, жестоко, в клетке с запертой дверцей...
Или молчание слова, о котором просили,
Друг другу дарили Любовь, снова и снова.
Нет, это тропинка в бездонном море.
Беспечное горе. На сердце...

У нас в Крыму всегда цветут цветы!
Хоть снега нет – подснежник распустился!
К чему мне невозможный мир мечты,
Коль я с цветами крымскими сроднился?

Вдохни их аромат! Вдохни! Упейся!
Ну кто поверит, что сейчас февраль?
Не верь глазам! Не верь! Балдей и смейся!
Люби меня! Люби сквозь даль!

Ты далеко! И там снега… морозы…
А я у моря – в Солнечной стране!
Открой Альбом, и ты уйдёшь в мир грёзы!
Войди в Альбом – и ты поверишь мне…

Где поле золотистой ржи под небом колосится,
Плывешь чрез марево пространств,
Босая жалость, одиноко…
Лишь птицы – спутники певуньи,
Да облака – скитальческие льдины...

Почти незряче, только тайною ведома,
Обняв все перепутья зодиаков
И знаки чисел расплетая, на светофоры –
Краем глаза, в мимолетность…

Там око Ангела, словно цветок зари,
Внутри тебя нежнейше распустился.
Все дышит в сердце, дышит смыслом,
Туманом грез и тихим жаром…

Ты снишься Богу и влечешь
Невольно в эту...

Не спеша,потихоничку отпускают тоска и грусть,
И к тебе,ненаглядная,я когда-то вернусь.
Загляну в глаза карие и тихонько спрошу,
Как же так получилось,что тебя я люблю,
Почему мы не вместе,почему не семья,
Почему ты тогда не сказала мне "да".

В нашем городе Жданове распустились сады,
Я давно не бывал там и не буду поди.
Там сменили название,там уже тебя нет,
Я в Москве,ты в Израиле,я люблю,а ты нет.
Так сложилось и вышло так,говорят мне-судьба,
Но зачем двадцать лет я люблю лишь...

в питере полночь
кобра одиночества
распустила черный капюшон
куполом космоса сплюснув
одуванчик головы
врастающий во вселенную
часовыми изогнутыми стрелками
ловлю пузырьки времени
в них концентрированная
мультипликация лет
сходит с рельс
последняя строка

Все вокруг звенит, жужжит, порхает,
Солнечная музыка звучит.
Все цветет, поет, благоухает –
Май теплом порадовать спешит.

Ивы свои косы распустили,
Куст калины буйствует в цвету.
И пионы все заполонили,
Запахом дополнив красоту.

Парки и сады в наряде ярком.
Радуется сердце и душа.
И выводит жаворонок сладко
Свою песню чистым небесам.

Васильки, ромашки, незабудки,
Маков полыхающий ковер.
В сердце – радость, на лице – улыбка,
А в душе горит любви костер.

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...