Раскаянье

Это слово само - эмиграция,
Как пугающий отзвук войны,
Развернувшейся эвакуации
Возрастающей третьей волны.

Ностальгия - попутчица вольная,
Навещает, никто не просил,
Что то шепчет на ухо назойливо,
Надрывает сердца нету сил.

Эмигрант - человек неприкаянный,
С разделённой навечно душой —
Вполовину горюет в раскаяньи,
Вполовину живёт хорошо.

Та его половина, что мучает,
Почему то все пишет стихи,
А другая, не самая ль лучшая,
Замывает чужие грехи.

Замывает в...

Луна за окнами сияет,
уснули дети,муж мой спит.
Свечи огарочек мигает-
то гаснет,то опять горит...
Застыли звуки в изумленье .
Я пред иконой ,чуть дышу,
глаза в глаза,в душе смятенье,
у Бога счастье я прошу:
-Прости,Отец Ты наш Всевышний!
О,Господи! Прости!Прости!
Не проклинай любови грешной,
дай силы счастье обрести.
Не проклинай.Что пользы в этом?
Я и сама ее кляну.
В слезах пришла к тебе с ответом,
на плаху голову клоню.
Я и сама была бы рада
о нем мечты мои забыть,
не...

...По теории про симметричности,
Приложив к Водолейным пророчествам.
То враждебное периодичности,
Устремится с истории зодчества.

Сопоставив светила цикличности,
И стихии,что выпало в вольности.
Можно знать,что Европа в первичности,
Чьи затоплены паводком волости.

Все невзгоды в расчете тригонами,
Не в ладу с здравым смыслом раскаяние.
Сотрясет в продолжение циклонами,
На пути держит бой Пенсильвания.

Смеха мало во всех предсказаниях,
Ураганы России касаются.
Тешит все,что...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.

Теперь я никто- неизвестность, нечаянность.
Прошедшее зло- мыслей бред, нечитаемость.
Картинка в метро- исчерпала раскаянность,
Я больше ничто, никогда, невстречаемость.

Вокруг и везде просто неузнаваемость,
В невидимом сне, пустота, невнимательность.
Желаний искусственность и нерождаемость,
Теперь я никто- невозвратность, неправильность...

Зажги огонь в моих усталых пальцах,
Разбей мою любовь в безумном сне.
Прости меня ,но предо мной не сжалься,
Может глаза все скажут обо мне?
Тебя простить я не могу за небо,
Ведь без тебя мне не достать его.
Все звонкостью любви моей пропето,
Она не пела так ни до кого!
Зажги огонь раскаянием усталым,
И искренними взглядами любви.
Ведь я одна огонь тот разжигала,
Но без тебя он так и не горит....

Услышь меня брат!
Я Совесть, я ещё жива,
Глянь в зеркало в свои глаза.

Знаю, ты без Бога!
В душе правит бес, металл.
Прошу лишь один взгляд в отраженье зеркал.

Ворованного не возвращай,
Вернись к Богу сам - сын.
На колени встань. Каину даже, раскаяние Бог дал.

Всё, что я помню,
открывая глаза –
как метель падала вниз
в вечерние сумерки,
превращая холод
в ароматный нектар Диониса.

Всё, что я знаю –
это раскаяние за закрытой дверью;
стройная тень нисходящего вечера;
вспышка светильника,
осветившая скудные стены;
ночь, проскользнувшая облаком;
и призрачный шум прибоя
в спирали ракушки
на подоконнике.

Прибой обретает подобие слов,
и поджигает свечи
береговых посёлков.
Тёплое небо августа
обрастает звёздами.
За линией горизонта...

Не изгнать из души ничем совесть,
И я жить не сумею спокойно.
Горче желчи раскаянья горечь,
В тех грехах, что творил я невольно.

Покаяние грех не исправит,
И душе не воротит покой.
Только боли на сердце добавит,
И поранит всю душу собой.

И ты совесть прости и не мучай,
Я услышал и понял твой глас.
Постараюсь я стать чуть-чуть лучше,
И рассудит Господь с тобой нас.

Не пойду я на сделку с Лукавым,
Но и в Небо не рвусь я к святым.
Я хочу, жизнь прожить трудом правым,
Заработав...

Сквозь тишину заката, впадающего в реку,
вытягивая ноты густого ивняка,
я вспомню что-то нежное, как молоко, как пепел,
как водянистость неба, как матери рука.

Я вспомню наслажденье, без примеси раскаянья,
букварь аллей осенних, и музыку души,
в ней – маслянистых лужиц прохладное мерцанье,
и грязно-серых улиц пустые стеллажи,

в ней – ветер поит яблони и остывает чаем,
и пылью азиатской разносит осень грусть,
и в чёрном сердце ночи, полярным днём причалив,
луна подъездной лампочки...