Раскаленный

Я так хочу сказать - прости,
Но затеряется в толпе
Мой голос. Умерших пути
Хребет разрезали судьбе.
Я в снимках пожелтевших лет
Увидел больше, чем дано:
Жизнь, соскользнувшую в кювет,
В тоску открытое окно,
Ворону, рвущуюся в высь,
Орла, парящего в высях.
Кошмар, прошу тебя, не снись -
А сны по-прежнему грозят,
И високосен каждый год,
И кровь желает видеть свет,
И раскаленным утюгом
Дорожный светится кювет.
Я весь проклятьями обшит,
Мне порча облегчает дух,
И лишь в полуночной...

Слепая темнота окутала вуалью мой сладострастный стон
Хотелось закричать бежать от этой боли узнать что ты прощен
На тысячи осколков мне небо поделило гонение мое
Огонь мне лижет ноги яд целует губы молю чтоб все прошло
Так хочется ускорить объятье черной смерти вкусить ее яства
Сломать грудную клетку вырвать злое сердце швырнуть к ее ногам
И корчившись от боли сгорая в немом крике я падаю во тьму
Спасительной прохладой мне омывает душу звучанье тишины
О, смерть моя подруга безмолвие...

Как струится река,
Как вода глубока,
Как гудит ее сила младая

Непонятна она
Ослепляет глаза,
Бесконечно волною играя

Если долго смотреть,
На нее все смотреть
И смотреть совсем не моргая

То тогда не поймешь
То ли сам ты плывешь
То ли это река убегает

Погружаясь - отдай
Забывая - забудь
Ну, а главное, зри не моргая

Раскаленную суть,
Расщепленную плоть
Все вбирает река молодая

На пушистых подушках васильковые дали
Спят, укрывшись туманом и утренний сон
Снится нам, та зима, где снежинки летали
Где я молод, и может, еще не влюблен

На зеленой траве росы, словно слезинки
Ворокушка поет, предвещая рассвет
Поднимается солнце, и льются лучинки
Проливая на травы твой нежный привет

Спит в тени одуванчик, пушинки пуская
Полдень, ветер горячий, заботы шмеля
Раскаленное солнце, тебя вспоминаю
Ничего не боясь, никого не кляня

На вечернюю зорьку в гости просятся...

Возвращение в обитель свежей листвы –
к твоим рукам – к твоему нежному трепету.
Там, где вчера, черной метелью увяли цветы,
сегодня – розы вскрыты алмазами света,

света с твоих ладоней, что столько раз терялись от плача,
света с твоих губ, что столько раз шептали молитвы –
только в этом, этом и не иначе,
я возвращаю себе пылью заросшее имя.

Только для этого стоит топить прошлогодний снег,
глотать золу раскаленного самозабвенья.
Солнце утонет, но, если верить в рассвет –
он...

Жгла кислород раскаленная трасса
Плавились спины уставших мостов
Зоб из машин разноцветного класса
вылез к кустам прилежащих домов.


Я как заложник чужих патологий,
Серое солнце и бездну кляня,
Камни с обочины поднял, что помнят
Долгое, долгое время дождя.


Тряпкою сохло забытое небо.
Пылью умылась слепая Земля
Бог позабыл, где он был, а где не был
Камни лишь помнили время дождя.


Время, когда величавые скалы
Руки свои опускали на дно.
Время, когда звери, птицы и гады...

Ночь, ожидание, сердцебиение,
Взгляды, желания, прикосновения,
Губы, язык, раскаленное тело,
Платье, набухшая грудь до предела,
Низ живота, бесконечная сладость,
Тело, дыхание, бабочки, радость,
Пульс, нагота, глубина, напряжение,
Ногти, спина, высота, извержение,
Взрыв, небеса, откровенные позы,
Свет, чудеса, одуванчики, розы,
Радуга, солнце, любовь, искушения,
Жизнь, человеческие отношения...
27 июля 2009

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И, что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.

Твоя нежность раскрылась в моей ладони цветком декабря –
вот он, пророс алебастровыми снежинками ледяных облаков.
Моя любовь – горящее по наитию пламя, вылитое, словно нагая заря,
раскаленной сталью на полотно-платье дорог,
освещенных импровизацией. Твоё сердце – мёд золотой, тающий под лучами
моих осколочных глаз, моих непрошенных губ.
Моя надежда – брошенная на задворки свеча,
ей бы лучше молчать, но она расплескала тени вокруг,
несмотря на уголь стен и углов, копоть рук и печаль...

Пожалуйста, снимайте сапоги,
когда заходите к другому
в Душу.
Возможно, там не прибрано – с тоски…
Или ремонт…
Но вам – нельзя. С подошвой.


Поэтому придется босиком.
По углям раскаленным. По щебенке.
Сперва искать
то правду… то закон…
Затем – навыться. В полной отщепенке.


Вот так… вот так… среди фугасных мин
пехотным шагом –
буксовать в болоте!…

Но вы же знали. Здесь особый мир.
Вы знали, черт возьми, куда идете!!…


И гонор ваш давно смололся в снег…
И зубы в...