Раны

я как чумной на сердце скрежет
мне хочется всплакнуть,но нет я ведь пацан
а все таки такие раны сердце держит
и почему понравились мы вам?

можно ответить это все судьба!
наперекор преградам делает нам жизнь
незнаю что сказать, ведь тут моя вина
все что то дернуло о встрече предложить

но на второй день мы свиделись с тобой
не знаю почему но просто тяжело
мы просто пили пиво стоя на заводской
но в определенное время поехали домой

держал я твою руку незнаю почему
старался...

Любовь как враг, который не прощает.
Пред смертью не скрывая зла.
И плачет сердце, кровью обливаясь.
Пытаясь биться снова, без тебя.

Нет воздуха, нет сил и нет желанья.
Подняться снова и идти вперёд.
Лишь только боль, надежды и страданья.
Заставят вновь уйти за поворот.

Но время лечит, и быть может скоро.
Залечит сердце раны и рубцы.
Быть может снова выйдя на дорогу.
Пойду я в поисках надежды и любви.

На излете мезозойской эры
В зарослях саговников и рут
Я не знал, что люди через время
Монстром меня страшным назовут.
Воздух первозданный свеж и волен,
В папоротник прячется рассвет…
Только появившихся магнолий
Я дарил избраннице букет.
Пуст живот, саднят былые раны,
Но всего обидней клевета.
Кто, за что назвал меня тираном,
Если я природы санитар?
Чем изображать меня с оскалом,
Вы во мне почтите праотца.
Посмотрите росписи на скалах:
Рядом с махайродом я – овца!

Здесь тени бестелесной силуэт
игру ведёт с патиной в гарнитуре,
сплетая в свиток ленту длинных лет
с изысканностью кружева в текстуре.

Сюжет поэм исчерпанных давно,
читает по ролям сквозняк скрипящий,
немым фигурам, стенам суждено
ему внимать, фальшивит иль летящий

порывом вдохновенным оживит,
сорвав завесу серой паутины,
нетленный облик прожитой любви
в сияньи глаз, улыбке губ карминных.

На неизвестный срок он обречён
хранить секрет давно не нужной...

Шлейф самолета на айсберге неба,
белая лента, плывущая снежным туманом
за горизонт индиговых рощ.
Я провожаю льдом на ресницах нервных
твое молчание, твое признание
ереси слова.
Я собираю дрожь
с твоей холодной руки,
одевая в ласку июньской травы эпизоды
прощания.
Шепчи мне глазами печаль одиноких гор,
грусть сиротливой волны океана,
безлунье глухими ночами,
шепчи мне, я излечу твои раны
я соберу слез твоих соль,
как дрожь с застывшей руки.
Пусть ветер кашлем солнце задул,
но у...

Здравствуй, здравствуй, мой медведь,
Вы теперь далече…
Не успел закат сгореть
И лёг на ваши плечи

Бурой краскою загара
От подошв и до волос,
Словно с пьянки, с перегара
У пропойцы, нос.

Нужно очень постараться,
Чтоб, как Вы, медведь,
Целый день в тени валяться –
И так обгореть!

Мама, больно, пожалей,
Ой, как щиплют раны…
Надо срочно до ушей
Обмазаться сметаной.

Смазать шею, лапы, нос,
Туловище, плечи…
Если обгорел всерьёз –
Сразу станет легче.

Только всё леченье...

Закат на горизонте пишет вечер,
Уходит день, заботами помечен.
Природа окунулась в тишину,
Готовя мир чтоб отойти ко сну.
Спор тьмы и света бесполезно вечен.

Созвездья в небе вспыхнули как свечи.
Сверчок настроил на мажор струну,
Ведь встретил долгожданную весну
Закат на горизонте.

Ночь лёгкой шалью обняла за плечи.
Волшебный сон как ты не долговечен,
А хочется побыть в твоём плену.
Свою усталость я тобой сниму
И завтра раны вновь мои залечит
Закат на горизонте.

1.Сидел на нарах Карл Гудериан,
Попавший в плен, под нашим Сталинградом,
Мы выдержали танковый таран,
Ломая клинья, окружая гадов.
2.Он братом был тому Гудериану,
Что под Москвой в сражениях увяз,
«Блицкриг» сорвав, зализывая раны,
Назад отполз, не выполнив приказ.
3.Не знаю как, какими уж судьбами,
Попал в барак к ворам и сволочам,
Где высший Дойч столкнулся с матом лбами
И эсперанто новым зазвучал.
4.Воры его за кореша признали,
Пришёлся немец, вообщем, ко двору,
Наколки сделать...

Забыты старые обиды,
Морщины старости видны.
Мои дела, мои победы,
Кому они теперь нужны?
И может кто-то где-то
Скажет что я писал
Не от души. Но время
Всё равно покажет,
Чего-же стоили труды.
Творил я днями и ночами,
Забыв про сон и про еду,
Моя душа залечит раны,
И я опять жизни хлебну.
Глоток большой застрянет
В горле, я не смогу его
Заглотнуть. Меня погрузят
ночью темной и в даль
куда-то увезут.

Известно-любовь хрупка,
А как мы ее не ценим...
Что строилось на века,
Разрушить может мгновение!
И что послужило искрой,
Мы вспомним потом едва ли.
Наверное очень близко
Обиды к сердцам принимаем.
Итог-растерзана память
И вскрыты нарывы злости,
Бушует ярости пламя,
Надежды сжигая мостик.
Но после бури с грозою
Грязь смоет дождик-спасение,
Пролившись свежим озоном,
Подарит успокоение.
Влюбленным глупцам поможет
И раны сердец исцелит,
А радуга-яркий мостик-
Их снова соединит.