Раненый зверь

Ты человек или зверь? Не разобрать.
Есть клыки, и есть когти, как бритва.
С тобой все серьезно. Не поиграть.
Природой ты создан для битвы.
У твоего племени свой диалект,
Мы друг друга не в силах понять.
Ты ходишь на двух ногах, шерсти нет,
Но ты можешь лишь убивать.
Лицо человека, в глазах больше слов,
Чем способен обычно сказать.
Ты уже чувствуешь, осознаешь.
Ты учишься переживать.
И порою мелькает в глазах у тебя
Огонек толь любви, толь опеки.
Ты меня бережешь, но не для себя...

И, может быть, я пессимистка,
Растерянный дух в тёплом ветре,
Одна из безликих хористок,
Стою в нулевом километре.
И пусть я для всех меланхолик
С глазами цвета абсента,
Я странный любви алкоголик,
Считаю безумья проценты.
Неважно, что я не такая,
Как каждый, по-своему хочет…
Неважно, что я, умирая,
Не прячусь под пологом ночи.
И мне ни к чему разногласье
В стадах моих путаных мыслей
И я всё пойму в одночасье,
Не заблужусь в ветвях вислых
Придуманных кем-то теорий,
Запутанных...

Звериный, сладостный оскал;
Глаза без жалости и злости,
Вразброс обглоданные кости -
Здесь правду человек искал!

Людские, глупые мечты.
Какая пыль земная слава!
- Мой зверь, кого боишься ты,
И есть ли на тебя управа?

- Меня пугает не шутя,
Кто дальше видит, больше знает,
Кто, даже на зубах хрустя,
О некой правде вспоминает.

Зверем раненою птицей
Ты взлетишь в страну чудес
Маски клоунские лица
Яблочный пирог замесс
.
Шли дожди по коридорам
Продолжался в шахтах снег
Я кричу похоже - горам
Горам Синклер Робик (тех)
.
Чемпион по баскетболу
Твой начальник - полиглот
Снова первый по бейсболу
А зубов ведь полон рот
.
Но жевать похоже нечем
Нечего ничто - дошло
В лодке вакуум и течи
Состояние - прошло
.
Все кровати - застелённы
Все тарелки - вымыты
Все подолы - подметённы
Сватья тоже - приняты...

В сощуренной июньской лени
Меж яблоневых колоннад
Игриво бродят светотени
И сад на пиксели дробят.

От мохноногого балкона
Прострелом искоса - пленил
Внимательнейший глаз пиона
Из треугольника чернил.

Берёзы над глухим погостом,
Где похоронен Пересвет,
Как снулые вуалехвосты
Полощут жабры в синеве.

Спружинившийся для ловитвы
Их шелестом врасплох застал:
Азартно отбивает ритмы
Конец кошачьего хвоста!

Едва ли всматривались предки,
Инстинкт добычи затая...

«Зверь» допотопный, древний в человеке
уже точно не уступит ни за что
своего над ним владычества без боя.


Бывает усмотреть отнюдь не просто,
что стоит, что укрывается порой
за назойливыми многочисленными мелочами
повседневной жизни.


По-настоящему людьми люди всё-таки становятся
скорее от усилий собственных, чем от природы.


Сколь ни слаб человек,
никто всё же не властен отнять у него
ни его чести, ни совести.


Если задуматься, иль не внутри нас где-то спрятаны ключи
от...

«Зверь» (антихрист)

Где было «да»,
Там станет «нет».
Где была тьма,
Забрезжит свет.
Всё будет ввергнуто
В пучину беснования.
На все вопросы будет
Лишь одно в ответ. –
Не думайте. Пляшите с нами.
Тут не бывать уж Гефсимании.

Если я нарисую Ленина,
Мне от славы не отвертеться -
Прилетит не одна поленина
По башке. Инвалиду с детства.

Тут уж лучше портреты точками
За трояк, да на чье-то царство.
А вообще - раз страдаю почками -
Пью внимательно - как лекарство.

Но не думайте, не косею я.
Вы Оксану мою видали?
Да, табличку свинтил Асеева -
Не хочу жить в мемориале.

Едут хмурые лица в транспорте,
Чтоб проснулись и подобрели
Отмените все фото в паспорте.
Есть чудесные акварели!

Бывают души из обманов
и мятежей.
Бывают души из туманов
и миражей.
Бывают души из карманов
и кошельков.
Моя душа – сплошная рана.
Сочится кровь.

Кружить бы ей по всей Вселенной,
кружить, кружить,
пытаться пеньем вдохновенным
заворожить
холодный разум, отрешённый
от слёз людей,
на вечный подвиг обречённых –
рожать детей.

Шелест ночи в окне.
На холодной стене
тает отблеск луны,
дарит боль и надежду
скупого тепла.
Одинокая тень
у окна
замирает,
как раненый лев –
это сердце моё
догорает
в лучах тополей,
это теплится взгляд
в свете вешних
туманных созвездий.
И под кровлями марта
скользит
пустота тротуаров.