Раненый лев

Был купол неба ночью соткан, кому-то спалось на курорте,
Он не прошел ещё по сводкам, погибших на Восточном фронте.
Но сердце матери кровило, порой идти переставало,
Беда в предчувствии щенилась и до утра не отпускала.
Сын был в спецназе Армавирском, косынкой лихо лоб повязан,
Служил с разорванным мениском, хоть мог сказать, что не обязан!
«Но это, мам, такая радость, мужчиной стать, а не пижоном,
В бинтах вернуться, обожженным, но ощутить победы сладость!»
И вот они под Новолаком...

В тот зимний вечер
Февральские свечи
Тушило.
Ветром таежным,
Их безнадёжно
Гасило.

Не разжигалось,
Не озарялось
Искрою
Наше дыханье.
И на прощанье
Со мною:

Низкой травою, тихой водою
Просила:
Не покидай меня, не оставляй меня,
Милый !

Зачем я остался?
Я же поклялся
Могилой:
Что, без обмана,
Пить перестану -
Впустила.

Но в этот вечер
Грузом на плечи
Ложилась
Душевная рана
Гостем незванным
Душила.

Упав на колени, раненой тенью
Просила:
Не предавай...

Подари мне солнца порез –
Подари мне свет ночного окна
За которым спит у камина надежда,
За которым тени играют бал
При дворе великого герцога нежности,
Великолепный бал
Двух раненных, неприкрытых сердец…

Пусть эти плавающие силуэты
Заполнят тебя отпущенным вечером,
Когда я не буду
Рядом с тобой,
Когда исчерпается время встреч,
И заплетутся кадры будней
На пути к новым встречам,
На пути к мечте в безрассудство.

Что же ты такая недотёпа?
Где подобрала ты это сердце,
Помогла своим дыханьем тёплым
Раненой синице отогреться?

Ты могла б найти себе другое –
Крепче, понадёжней, помясистей!
Ну, зачем оно тебе – такое?
Что за польза в тонком птичьем свисте?

Ты могла бы… – Слушай, не могла я
Не поднять его, не взять с собою!
Мне оно даровано судьбою –
Не всегда ж она индейка злая!

Знаешь, наша встреча – это счастье:
Мне легко дышать, ему – стучаться.

03.2010

Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть:
На свете мало, говорят,
Мне остается жить!
Поедешь скоро ты домой:
Смотри ж... Да что? моей судьбой,
Сказать по правде, очень
Никто не озабочен.
А если спросит кто-нибудь...
Ну, кто бы ни спросил,
Скажи им, что навылет в грудь
Я пулей ранен был;
Что умер честно за царя,
Что плохи наши лекаря
И что родному краю
Поклон я посылаю.

Отца и мать мою едва ль
Застанешь ты в живых...
Признаться, право, было б жаль
Мне опечалить их;
Но если...

Димка, встретились холодно.
Даже не как "друзья".
И,
самое паршивое,
Что во всем виновата - я!
Как же дорог ты мне,
слов
не нахожу!
И в своей душе,
я как раненый зверь,
хожу!
Милый,
Милый ДРУГ!
Ты меня - прости!
Если можешь,
то грех
Мне
этот
ОТПУСТИ!
Я сама страдаю
от своей
любви.
Милый!
Черт со мною!
Пропадешь ведь ТЫ.....

За границей много побывал я ,
Здесь России старые осколки ,
Раненые души и проклятья ,
Только поздно , всё уже без толку …

Ничего на свете не изменишь ,
Не вернуть назад десятилетья ,
Ты родная родина ответишь ,
Ах , зачем тебе наши отрепья …

Но они ведь тоже те же люди ,
Так же жили и любили так же ,
Не нашли ведь сыр свой там на блюде ,
Умереть в России хочет каждый …

Давай поговорим, так, между делом,
Я понимаю, что тебе - чужой,
Но я не ты…И после запятой
Твоё я имя не пишу пробелом,
Как иногда ты любишь быть такой
Ох-огненной…
А я - таким несмелым
И грубоватым иногда с тобой.
О, Боги!
Как же я теперь жалею,
Что был в твоей я жизни лишним зверем,
Не тигром, не песцом, не львом,
Каким-то стонущим и блеющим бараном,
И этим смог тебя так утомить,
Пойми, ведь мне итак несладко жить,
Любви незаживающие раны
Мне не дают спокойно есть и пить.
Хотя...

Собачья жизнь...
Промок я под дождём...
Плетусь в грязи я по колено...
Куда идти, когда кругом
Зелёные лесные стены?
Куда пропали эти твари?
Глумливый ветер бьёт в лицо!

С е р ж а н т С и н ё в

Поторопитесь!
Ну же, парни!
Догоним этим подлецов!

Р я д о в о й В и к т о р о в

Всякий горец нам смерти желает,
Не поймёт это только глупыш!
Все мосхадовцы жаждут рая
Черепицей взрываемых крыш!

Р я д о в о й С т е п а н о в

Лично я вырос в тех краях,
Где знают о войне...

Полвека с лишком миновало с той поры.
Лишь зори полыхают на рассвете
Там, где пылали страшные костры,
Да выл над пепелищем буйный ветер.

Густой травой окопы поросли,
И только снег да зимние бураны
Скрывают раны скорбные земли,
Вовек не заживающие раны.

В глухих низинах в праздничные дни
Не талым снегом полнятся воронки –
Слезами переполнены они
Солдаток, получивших похоронки.

О, сколько их, состарившихся глаз,
Взглянув в листки казённых «эпитафий»,
Рыдало на родной иконостас...