Раненые

Всего страшнее для меня -
не встретиться с тобою, не соединиться.
Могу, как птица раненая я,
о Землю твёрдую разбиться...

Счастье и несчастье, радость и тоска,
Всё смешалось вместе и одно в другом.
Боль в плече — бессильна, правая рука,
Могут враз болезни, сделать стариком.

За рассветом серым, день дождливый ждал,
Небо потемневшее, словно жизнь скота.
Скот — он весь униженный, он душою мал,
В той его душонке — мрак и пустота.

Дождь и с гор высоких, вниз бегут ручьи,
Вдоль дороги сосны, выстроились в ряд.
Птицею ты раненой, сердце не кричи,
Не лей в дней бокалы, случай обид яд.

Разной живут жизнью...

Я уйду... ты не заметишь...
Не услышишь крик души.
Жизнь... сменила день на вечер...
Сердце... мечется в груди.

Словно раненая птаха...
В клетке крылышки сложила...
За ЛЮБОВЬ свою на плаху...
Да на смерть пойти решилась.

Солнце долго не светило...
Не сумело обогреть.
Опалив... за тучи скрылось...
Песню... не дало пропеть.

А я так хотела счастья...
Хоть немного... хоть чуть-чуть.
А накликала... ненастье...
И теперь... замкнулся круг.

Я уйду... ты не заметишь...
Ведь...

Солнце медленно
скрывалось за занавесками.
Ночь нагоняла скуку и исцеляла,
словно тень святого Петра.
Твои фантазии, твои желания –
стали моим смирением.
На закате дня
я представил далёкие горы,
замыкающие на себе:
восход и заход солнца,
нежность и боль,
солёные волны моря
и ледяную пустошь полночного океана;
эти горы были похожи на крылья орла,
несущего бремя созвездий
сквозь пространство и время.
И я представил тебя –
одинокую, хрупкую тень,
раненную в самое сердце
у...

Зачем опять ночь сном-кошмаром,
Измучив, мне усталость шлёшь.
В нём поразил меня ударом,
В руках убийцы острый нож.

Зачем во сне, я был покинут,
Друзьями всеми и семьёй.
Зачем в нём силой злой закинут,
Был я в мир страшный и чужой.

В мир чёрно-белый, очень мрачный,
В нём воздух плотный, не вдохнуть.
В нём ожидание несчастий,
Сдавил он больно мою грудь.

Терзала там толпа Безликих,
Людей, к ним угодивших в плен.
Луны глаз красный глядел дико,
До тошноты пах сладко тлен...

Только сны мои не трогай, вот такой я недотро-
га, размыкая пальцев круг, здесь властитель, не
т подруг(?) шаг не сделать иль на месте, всё бегу,
всё вязнет в тесте, (всё пространство будто воск),
цвета яркость, уйма розг, что изменит направле-
нье, здесь и там, (местоименье), заменители, по-
дделка(?) или истинны старанье, всё как есть и з
аиканье и полёты над землёй и ранения тобой,
(был убит не раз я в спину, и открыто, сразу в гр
об, лабиринты, подземелья и ручей и веток зв-
он...

Люди знакомятся... люди влюбляются...
Не объяснившись... опять разбегаются.
И на Любовь... никакого внимания...
Только ведь сердце своё... не обманете.

И по Земле... бродят люди – отшельники...
Боль испытавшие... горе познавшие.
Те... кто когда-то в Любовь не поверили...
Вечные странники... с мыслями серыми.

Над головой у них... серое небо...
Небо без солнышка... небо без звёзд.
И в голове у них... мысли все серые...
Им непонятно где день... а где ночь.

Люди знакомятся... люди...

На Украине по-прежнему воюют…
В России вновь миллиардами воруют.
На Украине более четырёх тысяч убитых…
Раненых свыше десятка тысяч, посчитанных.
Воевать, как видно не перестают…
На трагедию безвинных граждан, плюют.
В Приморье два миллиарда украли…
На океанариум видать много выделяли.
Видать украли, чтоб Украине не дали,
А те их, чтоб на войну не кидали.
Когда в Приморье деньжата воровали…
Они, видать… за Украину «переживали».
Решили к общему консенсусу придти…
Чтоб Украину в...

Мне в этой жизни лишнего не надо,
а надо понимания и любви.
Для каждого пусть будет то отрадой,
что кто-то скажет: "Только ты живи...

Не уходи... Ты слышишь?... Понимаю,
что очень больно делать новый шаг
в пустыне той, где люди не прощают
души широкий, пламенный размах.

Ты не сгорай пока... Ты знаешь - рано...
Ты станешь, верю, искрой - ярче нет!
Ты помнишь, как и робкая Татьяна
любимому дала сильный ответ.

И ты однажды сможешь. Нет, ну что ты!
Ты не перечь мне, даже если...

Кто ты?! - Мимо меня проходящий,
Нас на миг, в этом мире столкнуло судьбой.
И мы мимо друг друга, уйдём по путям жизни нашим,
Не нужны мы друг другу — и ты мне чужой.

Шум вокзала, перон, дождь со снегом,
Зябко, мимо прошёл местный бомж.
Он, как я, был нормальным, простым человеком,
Но когда-то запил и теперь на людей не похож.

Словно раненый зверь, вскрикнет поезд гудком,
С хрипотцою динамик, голоском буркнет женским.
Мужик толстый спеша и толкнув животом,
Перегаром дыхнёт...