Рандеву по войне

ты спрашиваешь помню ли войну?
в каких мол, побывал сраженьях?
да было кое-что. хлебнул.
вот расскажу про окруженье.

на марше были мы. и вдруг налет.
смешалось все вокруг.
нас окружили танки..
не более десятков двух
живых кругом остатки.

по лесу долго мы брели
недели две без пищи.
нас политрук вел рыжий.
вот лошадиный труп нашли.

он разложился уж. вонял.
и мы его кромсать.
а политрук ножи отнял
и мясо отобрал.

«вы ж сдохните, такую мать» -
орал он багровея.
стал...

На Соловьевой переправе… тишина…
Сегодня только эхо грозовых раскатов
Напомнит нам о том, что здесь была война
И бились насмерть наши, русские солдаты…

«Понтонный мост разбит, и громко стонет Днепр,
Скрывая берег правый под клубами дыма,
Два километра по нескошенной траве
Всего пройти нам под прицелом, да по минам.

Вот подан знак, и мы идем из сосняка,
По заливному лугу растянувшись цепью.
Любой ценой победа нам, наверняка!
В душе давно мы подружились все со смертью.

Но тут...

И он хотел, чтоб было в доме,
И он желал себе любовь,
И он был пьяным средь застолий,
И он делил с другими кров,
Он Родиною наслаждался,
Он видел цель, он знал мечты,
Но мир земной вдруг оборвался,
Суля безвременно цветы…
Судьба заставила, призвала,
Потребовала все отдать,
Она не звезды рисовала,
Не защитила дом и мать,
Она потребовала больше,
Она заставила терять,
И не было той доли горше,
И не было, чем боль унять…
Война… И хватит, слов не надо…
Все понято, но не ушло…
А...

То ли пули свистят, то ли ветер —
Под угрозой родная страна.
Ничего нет страшнее на свете,
Чем война.

Я не помню песочные дали,
Я не помню павлинов и сов.
Только рощицы мне нашептали
Про тоску утомленных коров.

Я достал ломоть черного хлеба,
Разломал его напополам,
И отнес под синеющим небом
За далекий цветочный курган.

Пролегли здесь бесплотные кости
И немецких, и русских солдат.
Заросли сорняками погосты,
И дубы вековые стоят.

Они слышали гром канонады,
Помнит почва...

Сильнее смерти только память,
Но что мы помним о войне?
Мы научились словом ранить
Своих дедов в сырой земле.
"А я любил!"- вдруг из толпы,
На свет к могиле, парень выйдет.
А вслед за ним, - все братаны,-
"Ну кто теперь дедов обидит?!!".
И в этот раз, все замолчали,
Все те, кто память осквернял...
Сомкнувшись братскими плечами,
Полк павших войнов там стоял.

Дух не сломить ей, и не ранить,-
Сильнее смерти только ПАМЯТЬ.

Царит на Руси крепостное право!
Вмиг прорвалось к нам из бездны, из прошлого…
Пусть горе кому-то…, кому-то забава…
Познавши - понявши, вопить до истошного?

Кто, как, почему, вдруг…? Кругом тишина…
И ведь не скажешь: «Возможно ж иначе…»
Словно нашествие неприятеля… Война не война…
К удовольствию общему, видно…, тем паче…

Раз за разом в уступке с заразой якшаемся,
терпим, молчим, что-то ждём ежегодно…
Может судьба нам такая…, всё маемся…
А что? Разве не дышится всюду свободно...

Я не открою вам Америк
И рифмой броской не сверкну.
Я просто помню плоский берег
И моря жёсткую волну.

К далёким северным широтам
Мне вас хотелось увести,
К мальчишкам из морской пехоты,
Которым нет и двадцати.

Они воюют?
Да, воюют –
Бои кругом и смерть кругом.
Ещё - танцуют?
Да, танцуют
В подземном клубе фронтовом.

Боец с бойцом идёт кружиться…
И пусть живёт в моих стихах,
Как кобура сухой ключицей
Бушлаты морщит на парнях.

Мальчишкам мир для счастья нужен,
Их жажда...

Все испытай - лишенья и страданья.
Запомни все, чем эти дни полны.
Пойми, что значит - ожидать свиданья,
Отложенного до конца войны.

Пойми, что значит, если небо рухнет
От взрывов над твоею головой.
Узнай, что значит, если печь потухнет
В пустом дому, где ты один живой.

Почувствуй, тяжесть вымокшей шинели
И жар в глазах на третью ночь без сна,
Когда бойцы щепоть махорки делят
И с ног, как пуля, валит тишина.

Пройди по разворочанным дорогам,
Чужое горе, как свое, измерь.
И...

Когда, чеканный шаг равняя,
идут солдаты на парад —
я замираю, вспоминая,
что был на свете мой солдат.

...Война. И враг под Сталинградом.
И нету писем от отца.
А я — стою себе с солдатом
у заснежённого крыльца.

Ни о любви, ни о разлуке
не говорю я ничего.
И только молча грею руки
в трёхпалых варежках его.

Потом — прощаюсь целый вечер
и возвращаюсь к дому вновь.
И первый снег летит навстречу,
совсем как первая любовь.

Какой он был? Он был весёлый.
В последний год перед...

Напрасно пугают нас книжки про тени из ада:
Одно – Человек – и святому, и нелюди имя.
Вскормленные трупами не переживших блокаду,
Ползут люди-крысы на свет из щелей – за живыми.
Мы все про войну хоть немного читали, смотрели,
Учили и слушали выживших – много ль толку?
Невежество злобой разбавлено в страшном коктейле:
Со свастикой крысы намного опасней, чем волки!
«Зиг Хайль!» – с чисто русским акцентом крысиные глотки
Орут. – «Гитлер рулит! Россия для русских!»
– Но Гитлер готовил для...