Ракушка

Плывёт мой парусник до берега забвенья
По морю сказок - для него маршрут не нов.
Тягучим мёдом растекаются мгновенья
На скорлупе хрустальной мимолётных снов.

Вокруг разлит волшебный свет, его мерцанье
Покровом трепетным воздушной кисеи
Ласкает взгляд и погружает в созерцанье
Видений чудных, в них фантазии мои.

Вот бухта грёз, в ней тонкий запах апельсина.
На пристань туфелькой сафьяновой шагну.
Хотя зовёт к себе цветущая долина,
Я оглянусь на чистых вод голубизну.

Замечу рыбок...

В Базилике светлой раздавалось
пение абрека А Капелла
Абиссаль шумела тихо-тихо
в такт его загадочных мелодий
Слушала абрека Аббатиса
И, застывши, грустно прозревала
В дали абразивных гор,
Ракушками покрытых,
Шум ушедшего навеки моря.

Плакать в платье песка
и любить море,
насколько хватит соли и бриза;

слизывать тени аллей
подошвой осени зрелой;

тело кутать в стихи и стихии –
это значит любить до конца,
до весенней шизофрении.

Лилией выплывет солнца ладья,
чтобы пелось светлее
на слете воскресших.

Утешится тьма
океаническим дном.

За окном расплетутся деревья
и узелки на память.

Станет немного необходимей
жить, дышать, бежать,
курить, глотать, говорить,
писать, и много еще чего,
о чем стоит...

Никто из нас не знает вовсе
Того, что с нами будет после,
И кто складирует года
Дней пролетевших в никуда,

В одном переплавляя тигле
Всей нашей жизни фигли-мигли...
А может быть, наоборот,
В ответе мы за каждый год,

За каждые его мгновенья,
Сомненья, слабости, прозренья,
За всё, что мы творили здесь,
С особой гордостью - Аз есмь!

Предстанем мы как исполины,
Быть может, явимся с повинной,
Но нас и это не спасёт -
Аннигилируем и всё.

Душа лишь вверх взлетит...

Зеркала заговорили, ожили, улыбнулись, итогов
нет, как и конца, попали в бесконечность, молод-
ца, отсутствие теней, всё ясно, ярко, по плану, и
перечень намерений открыт, корыто мыслей и
идей, а он злодей, всё выкрал, побежал, попро-
буй, догони, они за ним, дыханье в спину, карма-
ны, вывернул, по ветру разбросал, устал бежать
он, штиль на море, молчание начало всех начал,
кричали чайки, белизна ветрил, что ветер не тре-
вожит и почил, корабль, на рейде, круглые слова,
углы...

Разгадывая тайны прошлого
Открываю ракушки
Жемчужина!

Выключила свет, взяла с тумбочки ракушку
приложила, к своему ушку, слушала шум моря,
где, никогда не была, со временем споря,…….
преодолела пространство, капли прибоя, и кри-
ки чаек, то, что нужно, шуршание песка, (целу-
ющихся сфер, выворачивая их наизнанку, поз-
навала, топологию духа,……… его приманку.

Снова уставший пляж опустел и замер.
Тает сезон, как сизый шашлычный дым.
В памяти телефонов и кинокамер
Вывезен за пределы курортный Крым.

Тронута желтизной шевелюра сада,
Тронуто море осени пеленой...
Мокрая, опустевшая автострада
Тонкой струной натянута под луной.

Празднично, искушённо блистало лето,
Но в одночасье кануло в сентябре.
Модные песни тысячи раз пропеты...
Им суждено померкнуть и устареть.

Крым отдыхает. Шепчется берег с морем,
Перебирают в памяти...

Увидят нас неведомые люди,
Мы словно ракушки на новых берегах;
Выносит океан из глуби
К поверхности, чтоб вскрикнуть «Ах!»

Увидят многими глазами,
Мозаикой цветастых чувств;
В умах мы бродим голосами,
Тенями снов — в саду искусств.

В нас дремлют будущие дали,
Мерцая звездочками мыслей.
Сердечной нежностью витали
Ответы на вопросы жизни...

Предрассветный воздух; тихо плещется
изумрудная чаша моря;
позади, наготой упивается берег;
юный Эрос мерещится;
справа шёлк апельсиновых веток;
рядом нимфа с пурпурным плащом,
спешащая к новорождённой,
что на гранях жемчужной ракушки,
из пены морской,
отрешенно,
вбирает хрупкость и нежность
черт Симоннеты Веспуччи;
слева сеют дыхание роз
объятья зефиров,
благоухая расцветом любви;
говорящая сладостью плоть
льётся музыкой тонких деталей;
розы падают в ритме волн,
в ритме...