Пылинки

Даша Ветер "В этом городе странном"

В этом городе странном
умирают мечты.
Для меня лишь с экрана
улыбаешься ты.
Вновь пылинки танцуют
в свете прожекторов,
Вновь тебя я ревную,
убивая любовь...

Мой вариант "В этом городе страсти"

В этом городе страсти
Умирает любовь.
Для меня ты несчастье
И забытый урок.
Вновь ты рядом со мноу,
Но любви больше нет.
Только страсть обнимает
И целует в ответ.

Не умрём, скинув с душ, наших тел оболочки,
Не пугайте нас смертью — она пробужденье от снов.
Эти жизни Земные, в Пути лишь начальные строчки,
Ведь мы люди, живые — из племени-рода Богов.

Не страшнны душе тлен и людское забвение,
Не пугает её, их неправедный суд.
Путь Земной её в теле — не смерть, а к Творцу возвращение,
Те, кто вспомнят об этом — душой не умрут.

Не нужны душе слава, богатство, чины, власть признание.
Суета в них сует, бытия груз Земной.
Душ пылинки Вселенным равны...

Раннее воскресное утро, туман,
магия тишины, будто и не было прессинга земли…
Мы пережили Конец, переживем и Начало,
мы ведь еще не начинали жить,
но Вселенская волна проходит сквозь нас,
пробуждая, нас пронизывает луч Любви.
Золотые пылинки памяти вибрируют в унисон
с волей Души, ты – рядом, во мне.
Мы – дети Галактики и свободою Космоса рождены,
мы не кроты земли!
Только в низших слоях материи погрузилися в миражи,
но сегодня вышли из последнего лабиринта мы.
Слышишь, вышли...

Себя считающий великим,
Вглубь неба звёздного вглядись.
Для звёзд в нём , меньше ты пылинки,
Им меньше мига твоя жизнь.

И даже если ею сможешь,
Оставить след здесь, став вождём.
Для мира звёзд — ты мал ничтожно,
И ничего не значишь в нём.

Себя считающий ничтожным,
В души Вселенную вглядись.
И вдруг поймёшь — велик ты тоже,
В душе полёта найдя высь.

И пусть всю жизнь ты не у власти,
И чин твой в обществе был мал.
Познав душою Любви счастье,
Ты этим Космос в ней создал.

И...

Над Невским весенних дождей голубая завеса.
Квадратики серые - карта дорожная небыли с былью.
Вот здесь не ступала нога молодого повесы,
а здесь расходились круги каблучков инфантильных.

Следы на асфальте доступны бродячим собакам.
Кружит чернокожий парнишка в рекламной шубейке
под визг балалайки хозяйской . Потеха зевакам.
Обменник неоновым светом сзывает рубли и копейки.

Спешит к переходу прохожий , а вдруг безопасна
вон та сторона, где горят фонари у театра?
Направо Гостиный...

А Вы заметили особенность одну,
Торопит время долгожданную весну.
И переходов плавных, вовсе, не видать,
Я не успел сирени цвета осознать.

Пионы вспыхнули бардовые в саду,
И виноградник распускает бороду.
Что яблок мало будет , - ерунда,
От груш больших для деревов совсем беда.

Клубника ковриком белехоньким горит,
Огурчик в грядке малахольный говорит.
Так только ж хитренький зацвел и вот те на,
Вас ночью ,точно,слишком балует луна.

А клен у врат от тяжести трещит,
Листва...

Купил хозяин в новый домик,
Красивый деревянный столик.
Ему, хозяину, не лень
Сдувать пылинки каждый день.
Кота пушистого прогнал
(На столик часто прыгать стал)
Придётся и тому поверить:
Домашний пёсик -- спит за дверью

Приказ таков решил отдать --
Детей за столик не сажать!

Сие сказание не ново...
Приобретаем вещи снова.
Порой, забыв сообразить,
Что и кому должно служить.

Других как ты на свете нет, искать не надо – я искал,
В глазах твоих горит рассвет, душа светла без всяких скал,
Ты беспримерный идеал, ты экзотична и редка,
Ты самобытна как вода, феноменальна и дика.
В глазах твоих лишь светит ум и нежность, что ведь раритет,
Дитя природы, редкость ты, и уникальна - ты секрет.
Аврора ты, денница дня, ты на рассвете раньше всех, встаёшь,
Чтоб мир весь осветить, дорогу солнцу проложить, ТЫ новый день с собой несёшь.
Ты увертюра и пролог, зачаток жизни и...

Любил он музыку блатную,
Он был и сам чуть-чуть блатной.
И под гитару пел простую,
Он песню басом с хрипотцой.

Не хулиган он, но подраться,
Он мог и хамство не любил.
Был грубоват, но мог стесняться,
И был при этом даже мил.

Он был роднёю с зеком Тишкой,
Но не был втянут в криминал.
Лишь в детстве он, совсем мальчишкой,
В саду ранетки воровал.

Он простой парень из глубинки,
Но он в единственном числе.
Пусть не велик, но всё ж пылинки,
Он был чуть больше на Земле.

Любил он...

Где в радужном свете витает и гаснет общественный Свет,
и плен беспросветный глобальных финансово-банковских смет, –
в автобус и в память ныряешь, прищурюсь, китайским пловцом,
а дальше… плывёшь в никуда салтыково-щедринским живцом.
Положен предел мутным безднам сует: хоть ты Ной, хоть не ной.
И камень тяжёлый лежит на душе, и ещё – «проездной».
Но Время не терпит побочных желаний – проспать и пропить –
и в вещие дебри роняет свою путеводную нить, –
там нет наготы и достатка гавайских...