Пятый

Должно быть каждый хоть разок, живя, взрастая в этом мире,
Себе задал один вопрос: зачем я здесь, зачем в эфире?
И почему так трудно жить, и почему несправедливо,
Зачем пришёл на этот путь, наверно, чтобы жить счастливо?!
И этот правильный ответ мы не приемлем, глядя подле,
Идём вперёд, а там рассвет, а думать будем только после.
Но это правда. Для того, мы появились в мире бренном,
Чтоб только развивать его и жить творить обыкновенно.
И счастье вложено давно, в душе оно живёт тоскуя...

Приходит ночь ко мне, рождаются стихи
Не первому тебе, но все же эксклюзивны,
И рифмы не скрипят, и образы легки,
Я напою росой и наклоню рябину.

И будет август чист, и будет воздух свеж,
Совсем полушутя, прижмешь к себе украдкой,
А я пробиться дам ростку былых надежд,
И протяну тебе, как в детстве, шоколадку.

Назвав тебя «своим», воруя пусть у всех,
Вновь потащу к реке, по зарослям черники,
И лучики небес наш разделяют смех,
Натанцевавшись всласть в янтарно-желтых бликах...

День ещё не склонялся к закату,
Ветер спорил с прибрежной волной.
Месяц май, год стоял сорок пятый,
Возвращались солдаты домой.
Поседевшие взрослые лица,
Только радостный взгляд из-под век,
Но не каждый сумел возвратиться,
Молодым оставаясь навек.

Враг разбит был у стен Ленинграда,
Город выдержал бой до конца.
Те, кто жил и работал в блокаду,
Помогали на фронте бойцам…
Слёзы льются в день нашей Победы,
Вспоминают минувшие дни…
Ну а нам этот ужас неведом,
Пусть же память нам все...

А на тёмном небе звезды ярче слов горят,
За окном осенний ветер пятый день подряд.
Ночь на крыши опускает тёмный свой сюртук.
Как ты там живешь, не знаю, добрый милый друг.

Я в окно увидел осень - год еще прошел,
Как твои дела, друг милый? Верю - хорошо.
Помнишь, весело играли во дворе вдвоём?
А теперь наш двор смеётся проливным дождём.

Это осень виновата, думал я тогда.
Эта грусть меня печалит. Нет, не навсегда.
Мне в окно осенний дождик постучал слегка,
Может это твой привет...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать четвертый опус

Ефраим и Вифания спят,
Кора бледные розы лелеет,
Побиенные тще возопят,
Остие их в обсидах белеет.

Не успели к фиванским столам,
Хоть с младенцами яды пригубим,
Мел нейдет вседворцовым юлам,
А и мы одиночество трубим.

Где еще колоннады темны,
Где безсмертие Ироду снится,
Узрят лишь фавориты Луны –
Кровью нашей серебро тиснится.

Пятьсот двадцать пятый опус

Золотую парчу гробовой
Хною феи тиснили иль черви...

Когда-то были неразлучны,
подружки, "не разлей вода".
Им друг без дружки было скучно,
а день не видеться - беда.

Квартиры рядом, на площадке,
на самом верхнем этаже.
Бегом на "пятый" - физзарядка,
но не под силу так уже.

А дружба с драки начиналась,
и разбивания носов.
Так то - пустяк, такая малость,
всего лишь несколько часов.

Потом - мизинцами мирились,
и обещали мирно жить.
Дружить всю жизнь договорились,
сестричками родными быть.

Уроки кое-как поделав,
спешили...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать четвертый опус

Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.

Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.

Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.

Пятьсот тридцать пятый опус

Серебро, это желть серебра...

Журавли, Гремячевка, Черняевка
И село большое Ильмино.
Как же быстро пролетело времечко.
Был я здесь у бабушки давно.

С первый и по пятый класс каникулы
Проводил в сей сказочной стране.
Тридцать с лишним лет секундой минуло,
Но те дни нет-нет да снятся мне.

Снится баня с веником берёзовым,
Что по чёрному топилась там,
Деда Саня, тётя Нюра с косами,
Конь их, вёзший всех нас по полям.

Дом у бабы Мани был ухоженным,
С пуховой подушкой, как в раю,
Козьим молоком парным...

А это шутливое стихотворение написано на мотив частушек-скороговорок.
В юнности я несколько раз слышал такие частушки-скороговорки от одного из моих знакомых, он пел их под гитару и очень задорно. Слова я забыл напрочь, в памяти осталось только это залихватское «Э..ээх!» и я сохранил его в моём тексте.

А твой номер первый,
Действуешь на нервы.
Лезешь всех вперёд,
Этим злишь народ.
Э..ээх!!!

А ты номер два,
Дурень-голова.
Первым подражал,
Но умней не стал.
Э...ээх!!!

А твой...

Я в смятенье и в тревоге:
Всё от нервов, должно быть...
Перестала в мои "блоги"
Что-то Муза заходить.

Не подрался, не напился;
Прошмыгнёт, и «ни гу-гу».
Поначалу я крепился,
Но, "достала" — не могу!

А вчера (совсем случайно)
Видел, около шести,
Как она от ресторана
Уезжала на такси.

Я узнал того артиста:
В сериалах с меткой «ню»"
Он снимается, и "чисто"
Сманит девочку мою!

Я вчера сказал ей прямо:
"У театра буду ждать!"
Взял билеты, у фонтана
Ждал… А зря, едрёна мать...