Пятничная-застольная

Будни, как будни. Бури, как бури.
Ты не особенный и не отдельный.
Видишь: в глазах пятничных гурий
Данте и понедельник.

Где синусоида падает в бездну,
Чтобы взлететь, очертив глобус,
Ты не находишь себе места,
Но ты находишь слово.

вот мы снова на "ты". где-то в рамках
"привет, как дела?",
но покуда угли не остыли, мы дышим пожаром
и как будто от едкого дыма - слезятся глаза
впрочем, снов никаких. только на воскресенье - кошмары

наших слов - раз на раз. то одно предложение,
то междустрочье
в нашей музыке - бит и металл. монотонный мотив
и в постели и в мыслях твоих я - один среди прочих
но моё понимание проще. я просто один

да, мы снова на "ты", только "мы" - здесь фигура
обыденной речи
наша магия крови...

Пятница всем нравится,
Издревле она -
Девица-красавица,
Вечная весна.

Скотный двор играется,
Сто копыт стучат,
"Пятница-цыплятница" -
Петухи кричат.

Труженик намается
И идёт домой,
А в дому ругается
С глупою женой.

С другом напивается,
Выйдя за сарай.
"Пятница-алкашница,
Пей и наливай".

Казанове нравится
Пятничный разврат,
К девкам собирается,
Потому что рад -

Офис закрывается,
Завтра нету дел;
"Пятница-развратница,
Будет беспредел".

Пятница касается...

Ох Россия Матушка… ты боже мой!
Куда ты катишься с политикой такой?
Коль мечети, синагоги на Руси подымут,
По всей русской земле их продвинут.
Русскому веру, - придётся менять!
Ты прости меня Матушка Мать,
А коль кто не захочет её менять…
Русских начнут из своих домов выселять.
Церковных православных служителей!
Со своих вековых церковных обителей…
На Соловки в Колымский край отправлять,
Чтоб православной веры не продолжать.
Станут в каменоломнях трудиться
И в тех пещерах будут...

Спрячу корень зла, завуалирую, прикрою, растворю,
Всуну ей в рот, по самые пасхальные яйца, перед носом,
Как Витя-АК, как Guf, как Баста, как Смоки Мо, и сам Михей,
С Джастином Бибером, придут ко мне в гости (трости?) - ковры,
И Бобры, и Сам Саша Демидов, с Костей Дзю, с Кличком, и Зеленским.

Священноокая Дива - на Мальдивах, и в облаках -Ах О Свирепствующая!
Пятничная паника терминалов (номиналов?) - нанимала\оплачивала, стремилась,
Выжать наибольшее - вслушивалась, всматривалась...

Стол яств исполнен, треплет воздух благостный вокал.
Лиц, улыбающихся в свете притушенном, мерцанье.
Хлопок шампанского встречает фырканьем бокал.
Тоста радушие и … Ах!
Взгляд страстный незнакомки притянул к себе вниманье.

Речей застольных тихий ропот и приборов звон,
Крови пульсирующей темп обрели, в висках стучащей.
Сопрано нежное певицы прерывисто и хрипло зазвучало изменивши фон,
И блики разноцветных ламп вдруг красным оттенились и замигали чаще.

Рука в руке, в центр зала, где...

А нам подавай жареного,
А нам подливай жёлтого,
К чужому белью, как жадные,
Мы ухом примкнем для полного,
Для полного счастья на горести,
Для пущей самодостаточности,
Хвостами по щелочкам строимся,
И жвачку смакуем с алчностью.
Ведь мы, мол, такого не пробывши,
Ведь мы в своей святости баюшки,
Сосём лицемерную кровушку,
И с совестью вроде бы в радужном.
А нам подавай застольного,
Зловонного, грязного, сального,
Других как сливаем помоями,
Так сами в помоях плаваем.

Он страдает,
Потому что видит в человеческом
Только человеческое.
Но ведь должно быть что-то еще?
То, что колышется ветерком
На кончике алого лепестка,
То, что лучом скоротечным
Восхода опаляет скол горизонта,
И на уста
Опадает медом и золотом
Поцелуя любимой.
В его горле ком,
Пульс в его висках
Неровен и остер,
Как стальное жало разлуки.
Он страдает,
Потому что видит в людях
Только людское.
Но ведь должно быть что-то еще?
Немое
И в тоже время во всеуслышание...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Мост в Аржантее Сислея
Бережет свои крошки-лодочки
Радугой цвета небесного
В преломлении свежей зелени
И душистой облачной пены.
В дреме домов-коробочек
Рябь водяная стелется
Зеркалом серебристым.
Теплый воздух застольный
Хмелем кружится степенным.
Мирный полдень расклеенный,
Развязанный, светом пудренный
В сердце лучом отразится
Наших летних история.