Путешествовать

Для многих женщин – 30 –
Тоска унылых лет.
Имея опыт в жизни,
Печальным видят свет.

Они всё плачут, стонут,
Сетуя Судьбе:
« За что ж Ты так жестока!
Ах, если бы Ты мне…»

И перечисляют,
Что от Неё хотят,
Надеясь, что желания
В реальность воплотят

Без их на то участия,
Усердия и силы,
Но чтоб сложилось так,
Как у Судьбы просила!..



Для многих женщин – 30 –
Категоричность лет.
Имея опыт в жизни,
Прозрачным видят свет.

Для них всё чётко, ясно:
К высотам как...

Я снова открываю дверь:
огромный Мир стоит как прежде,
лицо прохладою объяв,
и равнодушной немотой
зовет к себе.
Войду.
За далью очертаний
видения холмов, полей
и тесный круг людей прекрасных
и неудавшихся людей.
Как он спокоен, молчалив, -
бескрайний Мир, для всех открытый.
Мы в нем – никто,
частицы света,
немного лучше, немного хуже…
Приму и я что в мире есть,
что было, что еще случится,
не отвернусь, когда придет
мой срок уйти…
Так – в путь?
Все тот же Мир
стоит передо...

На туис-керосских холмах
взгляд не уходит вниз послушно
и не считает равнодушно
на спуске старые дома,
кривые баньки у ручья
в овраге высохшего русла
и в наволоке травянистом
к реке бредущие стада…
Но обнимая целиком
ветрам открытую равнину,
он рвется вслед за облаками,
плывущими средь тихих изб
подвластной небу деревеньки
и – отрывается, летит
над поворотами речными,
полями, топями лесными,-
туда, где темные леса
рисуют кривизну земли…
И окрыленный, легкотелый,
не позабудь о...

Прощай, пирс Тарья! Задрожала
обшивка катера… Вперед,-
в Авачу бухту, набирает
старательно кораблик ход.
Крик чаек поглотил туман.
Тепло в каюте пассажиров.
В иллюминаторе волна
стекает пеной устрашимо.
Соседство властного отца
вдохнуть не позволяет грудью…
Быстрей на нос, к кнехтам, тросам,
смотреть, как шторм вздымает судно.
Колотит дрожь, не гнутся пальцы,
сырой от встречного дождя…
Стекает непонятным счастьем
слеза, соленая вода.
Все ближе город. Проступил
вулкан...

Что наша жизнь? – Игра! Играем в жизнь –
Как будто ум, и нрав, и честь, и совесть –
В душе у нас – совсем не миражи,
А наше бытие – не фарс, а повесть.

Вся наша жизнь – игра: играем в суд,
В закон, что, якобы, нельзя нарушить.
Играем в веры в Бога, что спасут,
Как уверяют эти веры, душу…

Играем в знанья всяческих наук,
Что обещают нам комфорт телесный
И, вовлекая в свой порочный круг,
О Мире врут всегда и повсеместно.

Играем, чтоб в навязанной игре
Нормальными системою...

Было звёздное небо глубоким,
И оранжево- красный закат
Нам с тобою казался далёким
Тридцать три долгих года назад.

Твои руки ромашки ласкали
В стрекотании звонком цикад,
Мы губами друг - друга искали
Тридцать три долгих года назад.

Нам деревья большими казались,
Вся Земля, как большой райский сад.
Наша юность навеки осталась
В том саду много вёсен назад.

Нас судьба награждала и била,
Но глаза, как и прежде, блестят-
Улыбается девочка мило,
Как тогда, много вёсен назад...

На бреге, Пушкиным воспетом,
Где каждый камень вдохновлял
Любимцев муз, певцов, поэтов,
Сердца любовью наполнял.

На бреге том, где волны пеной,
Морскую деву обняли,
Где лебедь, вырвавшись из плена,
Взмахнул крылами у земли,

Где кот, возможно и ученый,
Хвостом сбивает облака,
Монах на муки обреченный,
Застывший в камне на века.

На бреге том, под лунным светом,
Где скалы обдувает бриз.
Красив всегда - зимой и летом,
Посёлок южный - Симеиз.

Его тенистые аллеи
Любви...

Меня убили глубокой ночью:
Кто спит — не даст ни на что отказа.
В момент растрескалась оболочка,
Взлетела сущность легчайшим газом.

Что я не сплю — поняла к рассвету;
Могла остаться, махнув рукою,
Но твой не-плач поразил стилетом -
Как столько боли…? А? Что такое?

Упала камнем куда-то в темень:
Пещера будто вот-вот сомкнётся.
Я рву пространство, толкаю время
И вдруг кричу — обжигаюсь солнцем.

Меня убили. Какая глупость!
С тех пор немало прошло рассветов…
Меня убили, но я...

В бедре своём ношу так долго,
предмет, который вставили,
когда была ещё ребёнком.

В пять лет; себя представили,
как образ бабушки моей.
Замок поставили.

И много лет, и много дней
в раздумиях вести заставили -
узнать хочу скорей!

Что значит это и знать я в праве ли?
Меня пометили, ей.., ей..,
как в стае помечают голубей.

Носила эту штуку,
аж, сорок с лишним лет.
Не чувствовала муку.

От инопланетян - большой привет,
вот-вот,пожмут мне руку...
Но, как-то не случилось...

Мне снится дом в окружение сосен,
Мне снится дом, а за домом луг,
И белый козленок настолько несносен,
Что всерьез рассердился почтенный индюк:

« Неужели нельзя как можно тише
Бегать, прыгать, скакать и петь?
Нужно помнить, законом свыше
Нам положено в срок умереть!

А поэтому будь спокоен,
Мирно стой и пасись на лугу.
Вот тогда ты станешь достоин
Упокоится в теплом хлеву.»

«Разве можно сидеть на месте,
Когда рядом высокий лес,
Когда воля, задор и песня
Мне...