Пустынная улица

В пустыне пламенной сирокко
Песчинки мне вонзал в глаза,
Я странствовал по воле рока,
Не смея главного сказать.

Я петь хотел, сухие губы
Невольно предали меня.
И смолкли ангельские трубы
В жестоком хаосе огня.

Но вот оазис я заметил,
Венчавший скалы в вышине.
Он зелен, влажен был и светел,
Но не подняться было мне.

Я приготовился бессилье
Уже назвать своей виной,
Но вдруг почувствовал, что крылья
Раскрылись за моей спиной.

Я воспарил! Я взмыл над бездной!
Увидел горные...

Зима не сдается она не уходит
Снежку подсыпает, за порядком следит,
Чтоб было всё бело и чисто кругом…
Зима покрывает Дон вечерком
Своим белоснежным она полотном…
Снег чистый пушистый на солнце искрится
Своей красотой он очень гордиться
Мороз по ночам продолжает трещать
И власть здесь свою…
Зима не собирается; - весне уступать!
Хотя и проталины появились в Дону
Но крепко он скован и в зимнем плену
А если рыбак на Дону днем сидит
Знать зима на Дону; - ещё постоит!

Опустился вечер памятью в окно.
От Весны Заречной, старое кино,

На душе уютно, кажется порой
Будто я бродила по Заречной той.

Красота названья, чистота любви,
Тем очарованьем - душами все мы.

Потому ли зовом старое кино,
Чтобы на изнанку вывернуть своё--

Чистоту и радость, и простую грусть,
То, что не упрятать за годами...Пусть

Это - кинолента, и у нас в крови--
Нежное и доброе, чистое - любви.

Памятью коснулось старое кино,
Жизнью встрепенулось светлое своё...

Я знаю, когда неизменно
Обидам не хватит платин,
До булочной, может пельменной
С тобою не сможем дойти.

Случайность, знаменье ли? Верю! -
Промочит нас дождь невзначай...
Вновь будут открытыми двери,
Горячий малиновый чай.

Мы станем осмысленно цельным...
Слезинок обид солоней.
И будут все сбитыми цели.
Не нами, но в нашей войне.

Выборы в России состоялись!
Будни в стране нашей начались…
То в Мурманске дом взорвался!
Народ без жилья там остался.
Да и без жертв не обошлось там!
Чья-то душа отойдёт к небесам…
Сегодня в Курганской школе,
Как в степном тире на просторе.
Ученица в учеников стреляла!
Боевое искусство своё показала…
Как научилась в людей стрелять!
Вырастит, будет всех убивать.
Такую вот молодёжь выучили…
Жаль, что к труду не приучили!
Видать за труд и взрослые забыли…
Зато стрелять хорошо научили...

Февраль у нас, на улице мороз!
Ребятам щиплет проказник нос…
Хотя детишки не унывают здесь,
Спешат на горке в санки сесть.
Чтоб прокатиться с ветерком!
С морозом этим, - озорником…
Мороз от ребят не отстаёт,
От их радости, он с ними поёт.

А на улице весна, но нахально врёт шкала градусника за окном.

Минус двадцать….вот облом..куртку снова в шкаф. Идём

В шубах, шапках и вальках..

Где же тепло-то. Ох…и ах…

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119030202128

Зимние улицы тянутся
предновогодним воском.
Горечь табачного дыма
облаком в небе парит.
В белом покое спит,
словно младенец, берёзка,
падает снег на ветви,
как свет
на страницы книг.

На призрачной остановке
жду безымянный автобус.
За мотыльками окон
следует тусклый взгляд,
и исчезает бессрочно,
там, где отблеском звёздным
воздух согрет, где точно
не повернуть назад.

Там, топором рубят голову курице,
Яйца она не несла.
Там, окна дома вслед щурятся,
Тьмою стекла.

Там, день другой и в нём ценности,
Не из сейчас.
Там, всё другое — и ритмы, и мерности,
Всё — не про нас.

Там, перемен время буйное, пьяное,
И мира дрожь.
Там, крАя обетованного,
Ум, не знал ложь.

Там, всё ломали без жалости,
Чтобы в пустом.
Выстроить новое время реальности,
С новым добром.

Там, время пройденной улицы,
Там, мир иной.
В нём топором рубят голову курице...

Заиграл на улице февраль теплом…
Играет лучами солнца под окном!
Хлебороб зашевелился донской…
Через месяц на поля, за урожай в бой.

Надо озимые подкормит в полях!
Успеть пока не растаяла земля…
Земля оттает озимка в рост пойдёт
тогда,
А в конце мая, уже заколосится она.

В середине июня начнёт наливаться…
В начале июля золотом покрываться!
В середине июля уборка пойдёт…
Золотом в закрома, пшеничка потечёт.

Чтоб пшеница золотом в закромах стало!
Хлебороб труда за лето приложит...