Пух

Сытый желудок и дремлющий дух.
Тёплой подушки ласковый пух.
Как хорошо! А любовь и стихи –
Это всё блажь, беспокойство, грехи.
Вот на Канарах иметь бы мне виллу,
Да чтоб ананасы,коньяк и икра!
Да к ней капиталец, такой, чтоб хватило
И детям, и внукам, и пра-пра- пра-пра…
Жизнь – не красотка, скорее – уродина.
Так позаботься о личной судьбе!
Да и зачем раньше думать о Родине
И только потом – о любимом себе?
…Такими вот мыслями щедро делился
Один безработный знакомый мужик
В июне. А...

Кого ни спросишь нынче – все надеются
На лучшие грядущие года.
Мол, всё когда-нибудь да перемелется,
И будут нам мука, вино, еда…
А если ничего не перемелется,
Окажутся негодны жернова?
И жизнь таким макаром переменится,
Что нынешняя будет как халва?
Надеемся. Надежды так приятны нам.
А каркать, знаю я, нехорошо.
Но если впрямь: ушёл двадцатый атомный
И двадцать первый гибельный пришёл?
Под снежно-ледовитых шапок таянье
Свершит Земля безумный кувырок,
Иль астероид, странник...

На листву ложится
Ночи скорой тень.
Страшно углубиться
Под лесную сень.

В сумраке таится
Детских сказок страх.
В каждом пне мне мнится
Затаенный враг.

Я стою и слушаю
Леса грозный шум.
Тут не Пух с Каркушею!
Леший, ведьмин кум!

Отойду подальше,
Мне ведь только - пять!
Стану я постарше!
И вернусь опять!

Не тополиный пух кружится,
Не одуванчиковый рой –
Снежок ложится на ресницы,
Холодный, мягкий и сырой.
Он слишком ранний у природы.
Его никто у нас не ждал,
Как диссидента, что свободу
В Союз Советский призывал.
Быть первым снегом, ранним-раннним,
Бесстрашней и грустней всего.
Его подошвами изранят,
В грязи испачкают его.
Быть первым снегом, люди, трудно,
Белеть, когда вокруг черно.
Но снег доверчиво, как турман,
Стучится клювиком в окно.
Ломая планы, спутав карты
И тихо радуя...

Спи, малыш, твои желанья,
Нынче сбудутся во сне.
Пусть приснится, как в сказанье,
Твой Незнайка на луне.
Пусть придёт к тебе Мальвина,
Вместе с нею Артемон.
У любви своя причина,
Ты в неё почти влюблён.
Буратино крутит носом,
И ревнует тебя к ней.
От истории с Барбосом,
Тебе станет веселей.
Спи, малыш, и пусть приснится,
Чиполино, Вини-пух.
В этой жизни отразится,
Что читал тебе я вслух.

Стоял под дождиком лопух
И от воды толстел и пух.
Лопух не вял, лопух не чах,
Лопух болотом мокрым пах.

Укрыл от колких струй лопух
Зелёный мох и мелких мух,
Бурундуков, мышей и тех,
Кто намочить боялся мех.

Когда же ливень летний стих,
В лесу раздался громкий чих.
Дождём намоченный лопух
Чихнул четыре раза вслух.
19.03.09

Колея сердечная,
Снежной тишины
платье подвенечное
под алтарь луны.
Кони белогривые –
звездная метель,
Топь ночи ленивая –
черная капель.
Колея сердечная,
Сонная земля
в пух-мороз просвечена,
Где ж ты весть моя
светлою приметою
молодой зари,
Верою пропетая.
Эх, не говори…

Окно открыто, свет горит,
А ветер дует, пух летит…
Луна… На небе, солнца нет
И тускло светит лунный свет.
Сидит девчонка на балконе
И грустно смотрит в никуда,
Храня в себе святое горе,
И светлым ручейком слеза..
Бежит по милому лицу,
Что превосходит ликом солнце,
Загадочностью… да, – луну.
Настало утро, шесть часов
Сонливо люди, вставши рано,
Выходят из своих домов
Труду на встречу неустанно.
Но мало кто свои главы,
Свой взгляд поднимет на балкон,
Где свет очей моих и снов...

В чашке чай...горячий....остывает,
тянешь медленно к нему ладони,
все тебе чего-то не хватает,
почему в тебе так много боли?
Строишь стены и не понимаешь,
что сама ломать их будешь тщетно.
Тяжело дышать, но ты вздыхаешь,
умираешь как-то....незаметно.
Лист в большую выцветшую клетку
вырвешь из заброшенной тетради,
самолётик детский в небо...метко
улетит, оставив горе сзади...
Тополиный пух ворвется в душу,
и наполнит чем-то белым крылья,
распахнешь...за самолётом...выше,
мир...

В небе стая белых мух,
Это тополиный пух…
Он летит и в рот, и в нос,
Что же делать, вот вопрос?
Он залез за воротник,
Он достал меня как псих.
Чешутся глаза уже,
Он везде, везде, везде…
Дождик милый, дорогой,
Смой его, дай мне покой!