Пугаться

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

Ты мне подарил белоснежные розы
Такие нежные их лепестки
Ты мне подарил робкие взоры
Дрожащие руки увидала твои…

Ты говорил несмело, стесняясь
Больше молчал и слушал меня
Вновь посетившего чувства пугаясь
Себе запрещаешь приблизить меня

Ты даришь открытки, даришь мне песни
Боишься примять любви первый росток
Но только моею любовью согретый,
Подснежник поляной в душе расцветет!

Вот горе - у женщины большое сердце
Не сердце, а доменная печь
Ну как тут интеллигенту не обжечься
Об ее пламенную речь

Ну чуть потише, дорогая,
Опять же милый рванет в кусты
Пусть он потихоньку привыкает
К твоим проявленьям красоты

Да?!
Так ты еще и умней к тому же
И смех твой, как весенний гром
Ты хочешь не мальчика, но мужа!
Так не пугай его собой

К твоим порывам и прорывам
Он долго должен привыкать
Ну потерпи, побудь наивной
Дай и ему хоть что нибудь сказать

Старик,
Ты хочешь знать, что делал я
На воле?
Жил - и жизнь моя
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
Давным-давно задумал я
Взглянуть на дальние поля,
Узнать, прекрасна ли земля,
Узнать, для воли иль тюрьмы
На этот свет родимся мы.
И в час ночной, ужасный час,
Когда гроза пугала вас,
Когда, столпясь при алтаре,
Вы ниц лежали на земле,
Я убежал. О, я как брат
Обняться с бурей был бы рад!
Глазами тучи я следил...

Умная женщина - это рентген
Все просвечивает, все знает
Но, к сожалению, облучает
И поэтому сильно пугает
Без всяких причин
Диких и еще ничейных мужчин

Доля вероятности — это шансы наши,
В чём-то на провал, в чём-то на успех.
Иногда случайностью нас судьба накажет,
Не бывает жизни, гладкой без помех.

Доля вероятности — это не закон,
И процент высокий может нам соврать.
И когда пугает неудачей он,
Случай нам удачу, может в жизни дать.

И нельзя сдаваться, руки опускать,
Даже если шансов, на успех чуть-чуть.
Если не бороться, а всю жизнь лишь ждать,
Будет в жизни долгой, мал длинною путь.

Долей вероятности, может жизнь вся быть...

Дали номер мне с балконом,
С телевизором, телефоном...
Чаю быстренько попил
Телевизор я включил,
А там новости идут
Да такую чушь там прут…
Что болезнь в городе токая,
Врачи, в этом деле и не зная,
Что им делать, как им быть...
Как начальству услужить…
От напастей их избавить,
Их «честных» снова в строй поставить…
А то новые, придут,
И места их по займут…
А как без власти им, здесь быть?
Их постараются сразу все забыть.
Начнется новый передел,
И они останутся не у дел...
А...

Великой Армады потрёпанный стяг
Давно не пугает корсаров,
Мне дома не спится, мне лучше в гостях –
В притонах ночных и на палубах яхт,
На шумных восточных базарах.

Круизные рейсы тщеславию льстят,
Комфортность романтику душит,
Технарь расквитался за Бруно стократ,
Но за борт швырнул, как ненужных котят,
Прогресс не принявшие души.

Водой из сифона восторг не залить,
От рома безумствует пламя,
Иду из Сиднея в Персидский залив –
Туда, где за нефть отдают корабли,
Со мною Нептун...

По ленте грязного шоссе
Летел на юг орёл бескрылый,
По Средне-русской полосе
Неведомый влекомый силой.

Но жизнь невидимых преград
Всегда полна весной и летом.
Того ж, кто позабыл об этом,
С прибытием поздравить рад
Больницы выцветший фасад..

Кювет кивает зло и сухо.
Визг тормозов, панелевоз,
Удар, оторванное ухо,
Расплющенный в лепёшку нос
И сотрясенье до основ
Что сохранилось от мозгов.

Что о войне он думал мало,
Орлу досталось поделом -
И не таких орлов...

О чём грустишь, мой старый недруг,
Мой оппонент и критик ярый? –
Быть может, понял ты, что ветру
Плевать на громкий вопль гагары…

Борей познал и не такое…
По вечерам, в портовых доках,
Бродягу часто беспокоил
Толпы людской глумливый рокот.

Пугала Нота канонадой,
Мортира где-то под Смоленском,
И виртуозною руладой
Смущал со сцены толстый Ленский.

Бил в Эвра страж из катапульты, –
Разрушил, глупый, стены храма,
И заключить пытался скульптор
Порыв Зефира в белый мрамор...