Публикация

Поэзия живёт в мире... это душа всего живого,
Маленькая тайна, что заключена в сердце всего сущего,
Откровение Души Душе…

В окне забытый с ночи стих... записываю его:

Племя небесной нежности…
У души тоже есть сердце,
Звучание его не датируется,
Оно вне времени, вне расстояний.
Строки как молитва во тьме...
Бог не добивает раненых Красотой…
Ему страшно от их тишины.

Золотые рыбки в черной воде на страницах ночи...
Твой взгляд когда-то вышил мне одно из созвездий,
Впрок, как...

И время высохло...
И бедность обнажилась,
И усыпляло боль Богиней белой.
И пела колыбельную Богиня,
И плакала холодною слезой.
И по зарубкам возвращалась память,
В сопровождении проводников прощаний,
В сопровождении усталого молчанья,
Но не тяжелою уже, а Чистотой.

На белом прокаженном свете,
В тени деревьев засыпала боль.

И всё, что в слове было, стало Высью,
И всё, что в выси было, стало Словом,
Забытых в ночи, означая срок.
И мчались обжигающие звуки,
С небес летели наземь...

Звук без надрыва...
Голос всегда входит в оттенки тишины, пытаясь озвучить Создавшего его.
Привычка связок служить красоте, музыке, тишине...
Трогает и обманывается...
Знает, что граница священная осталась за спиной...
Раскрашенное пространство не нуждается в оправдании слов.
Расстроенные меры, словно пальцы, снова натягивали струны в твоей душе...
Повторяя звукоряд, но меняя в нем ноты...
Так пишется Музыка, так пишется Тишина...так пишется Красота...
Мелькающее мгновение.
Тон не...

В бездыханность... Оставь мне надежду на явь!
В этих летних сонетах, где мы разлетелись на буквы.
Где губами скольжу от коленей к плечу - целовать...
Где разрывность, как плаха, где безоружные руки.
«Ночь для ночи. Играет безумная плеть скрипача».
Вдохи пальцев... и оживают полотна.
На балу тех теней я позволю тебе вырезать
Рифмы голосом страсти, ритмы жаждой полёта.
НЕБЕСмысленно… Этих, Твоих, о Тебе
Чистокровная кровь. Донна мгла, я иду за тобою...
Проверяй остриё недопитого нами...

Моему другу,чистому сердцу Альби.


Здравствуй, Шаман! Здравствуй, Великое эхо!
Здравствуй, кочующий в безвременьи Кит!
Здравствуй, мой Брат, где бы сегодня ты не был…!
Здравствуй, Пчелиное Сердце божьих молитв!

Слышал недавно, что Бог от имён отказался,
В тех, что назвали, Он не нашел Себя!
Вновь обнаженному Духу его скитаться,
В этих убогих пределах с названьем земля.

Незарубцованный Свет сегодня в молчаньи…
Лечит болезни метафорой Плачущих глаз.
Ну а стихи, стихи, друг мой...

Сегодня ничего не смог найти в стихах Цветаевой…
Взял Гёте - ничего! Взял Хименеса - ничего…
Невозмутимость вещей в квартире поражает воображение.
И вдруг пошел дождь…
Антропоморфизм был готов к сотрудничеству!
Он знает ровно столько, сколько позволяют увидеть глаза
И стекло, вонзённое прямо в сердце смотрящего.
Всё перемещается… что-то днём, что-то ночью.

Мы погружается во Время, как в воду,
Всё глубже и глубже возвращаясь к началу жизни.
Многоязычие всего виденного и слышанного...

Чувственный голос ночи....
Гибкая пропасть аллей...
Звук утонченный робкий хрустальный
В небытии,ничей.
Кровь фонарей воскресла
И воскресила сон
Этих невнятных призраков мессы,
Этих слепых мотыльков.
Флейты глоток разбитый,
Тени немых рубцов,
Где на прогулку темная свита
Вывела Ангелов снов.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2015
Свидетельство о публикации №115082100702

Моя богема - ночь и тихий сад, прозрачное величие в просторе,
Где неба черный вздох, как черный знак, играет предисловие в миноре.
Цветенье пустоты в моей главе - уже задуманной, ещё не воплощенной...
И тихий месяц, что склоняется к воде своей религией свеченья утонченной...
Моя богема в песнях тех цикад...разорванною тайной мирозданья,
Что на краю всемирного дыханья, как исповедь всевышнего звучат...
Лист белый, пейзаж заветных строк и звук свечи, не помнящей названья,
Когда приходишь ты...

Сирота перелетный,­
Сирота проезжей дороги,­
Все обочины мира,
О горы оббитые ноги...­
Тень, разлитая бренным,­
Свет, распятый когда-то.­
Вес для меры, для шага­
В этой млечности безоглядной.­
Пилигрим и пылинка..­
Непригодный для клеток...­
Прах по ветру,
Тоска по земле той заветно­й.
Невесомый, тяжелый,­
Сменяющий всхлип ожиданьем,­
Необьятный и шаткий
В этом таймере мироз­данья.
То ль хоронят тебя,
То ли держат за крылья ­у бездны,
Преломляют, как хлеб,­
Превращают в вино...

Бритва оккамы опасна тем, что она откровенна...
Звуки на кончиках пальцев касаний твоих,
Что утончают голос, душу и тело,
Что ускоряют дыхание перед пределом
В той безупречности выгнутых жаждою спин...
Где полыхают слова и по почерку рук
Ищут ответности острые ожиданья,
Ищут прощения нежные оправданья,
Ищут сближения жаркие линии мук.
Гибкие танцы...ветер роняет на спину
Попеременность оккамы тебя и меня...
Танго и вальс ослепительно долгий и длинный...
Там, где флиртует огонь...