Птичьи стаи

Рев машин и гул людской
Слышится с утра, -
В суматохе городской
Все сошли с ума.
Сквозь открытое окно
Слышен грохот злой -
Здесь забыли уж давно
Тишины мирской...

...А в лесу за городом
Птичье пенье слышится,
Говорит лес шепотом
И легко там дышится.
А за лесом у реки
Чуть журчит вода,
Отдыхают рыбаки
В тишине всегда...

...Ну,а город тот живет,
Лязгами беснуясь,
Кровь природы жадно пьет
Да в размерах все растет,
На себя любуясь.
Разрастается домами...

Неспеша по тропинкам да кочкам,
Скок да скок от куста до куста
Воробьи, словно серые точки.
Вид невзрачен и песня проста.
С высоты человечьего роста
Нам не видно, когда впопыхах
На дороге для них сыплем просо,
Есть ли горюшко в птичьих сердцах.
Вот скажите, какие невзгоды
Видел в жизни своей воробей?
Холод, голод зимой в непогоду.
Всё равно он счастливей людей.
Это глупое птичкино счастье,
Но возникла смешная мечта.
Воробьям не знакомы напасти.
Скок да скок от куста до куста.

Март препаршивый. Дождями всё плачет.
Ох и тоскливо порой по утрам!
Скоро опять ковыряться на даче.
Может быть, выпить сегодня сто грамм?
Можно. Заначка имеется, кстати.
Но ведь сто грамм – это только предлог.
На пятистах мне, дай Боже, устати.
Если же больше – найду ли порог?
Стоит ли пить, если утром покойником
С неузнаваемой мордой лица,
С запахом, словно из ямы помойной,
Буду себя ощущать, подлеца?
Впрочем, на водку не очень-то тянет.
Если уж честно, мне пиво милей.
Только вот...

Оценивая классиков, творенья
Рассматривая жизнь под микроскопом
Я как-то упускал явленья
Что протекали у меня под боком

Людской бедлам, раздор, война в Ираке
Паденье самолетов, птичий грип
Как в глубине веков живем во мраке
И алчный жар в глазах людских горит.

Все что-то делят, звонкою монетой,
Линейкой измеряют крутизну.
И платят бабы за шмотье минетом.
Меняем жизнь на дозу, почему?

Своих детей, закапывая трупы.
С тяжелым грузом боли и обид
Мы веру превращаем в институты...

Все летит в зиянье пасти,
Воздух получив глоток ,
Задыхаюсь от ненастья,
В горле крик или комок .

Черный ворон в небе ясном
Закрывает облака,
Он кружиться словно ястреб
И нацелен на меня.

Сердца стук звучит призывно ,
Кровь пульсирует в висках,
И звучит в ушах надрывно
Птичий крик - в моих устах.
( Мери Грин)

Весенний женский праздник на пороге,
К концу морозы, расцветает март,
Всё ярче солнца луч на небосводе,
Всё громче звонкий птичий гвалт.

А со цветами расцветают женщины,
Со снегом вместе тает грусть,
И словно отепель на лицах,
На сердце тоже потеплеет пусть.

Все комплименты и букеты Ваши,
И все мужчины поздравляют Вас...
Давайте в этот праздник улыбаться,
Не так уж много праздников у нас!

В краю, где солнце светит ярче..,

Где звезды кажутся светлей,

Где каждый камень что-то значит,

Храня мгновенья чудо-дней,

Где аромат цветов душистых,

Блаженным запахом пьянит,

Где воздух гор кристально-чистый

Прохладою своей бодрит.

Там, где в лесах, как будто в сказке,

Кругом невиданна краса,

С восходом солнца утром ранним

Ложится на листву роса,

И в пелене лучей искристых,

Воспрянув от ночного сна,

С веселым радостным задором...

На носу у внучки мелкие веснушки,
Рыженькие точки – вестники Весны.
Солнце подарило детям конопушки,
Золотые брызги на носах видны.

А Весна смеётся звонкою капелью,
Улыбаясь солнцем в небе голубом.
Радует прохожих звуком птичьих трелей,
Радугой весёлой и цветущим днём.

Заглянула в окна, шторы распахнула.
Сорвала букетик ландышей лесных.
И сирени запах радостно вдохнула,
Счастьем и Любовью землю напоив.

Я отражаюсь в чайнике.
Сначала,
не замечая в суете питья,
что vis-a-vis лицо гидроцефала
с улыбкой Буратино - это я.
Ну что, уродец маленький, налей-ка,
разбавь мой горький чай своим теплом.
В окошко птичья слышится жалейка,
я коротаю вечер за столом.
Мы так похожи, мой дружок блестящий,
в никелированном лице мои глаза.
Ты не такой как я, ты настоящий,
тебе доступно то, что мне – нельзя.
Ты поделиться рад теплом и страстью,
рот до ушей - блестишь и даришь свет…
(Вот в этом месте...

Туманны небеса,
На палубе роса,
Грэй проглядел глаза,
Оглядывая берег.
На мачте алый клин
Поднял романтик Грин,
Наивная Ассоль в любовь и сказки верит.

Кудрявый кипарис
Ласкает свежий бриз,
А любящий Парис
Зовёт свою Елену.
Жесток судьбы каприз,
И сердце, камнем вниз –
Не прошибить никак супружескую стену.

Вечерний воздух сух,
Захватывает дух
И больно ранит слух
Мольба в невольном крике.
Тоскующий Орфей
Рыдает о своей,
Блуждающей во тьме Аида – Эвридике.

Волну рассёк...